Да он, оказывается, еще и шутить умеет!
– Евгений Петрович, можно вас на минуточку?
Это кто-то из состава опергруппы отзывает моего собеседника в другую комнату. Наверное, чтобы доложить результаты осмотра помещений.
Слух у меня хороший, не жалуюсь, и потому я различаю отдельные реплики:
«…Ты уверен?..» – «…Пока не покажет вскрытие…» – «Отпечатки?..» – «…нечеткие…»
Интересно, долго мне еще здесь придется проторчать?
Сам виноват, что примчался сюда среди ночи.
А теперь доказывай, что ты – не подлый киллер, обманом вторгшийся в квартиру под покровом ночи и доведший хозяйку до сердечного приступа исключительно ради садистского удовольствия.
Лицо покойной Анны Павловны спокойно и умиротворенно. Словно не она кричала мне в трубку за секунду до смерти: «Не верьте ему!..»
Нагорнов возвращается все с той же смущенной улыбкой на лице. Наверное, сейчас заставит повторить еще раз, кто я такой и какое отношение имею к покойной.
– Что еще вы можете мне сообщить, Владлен Алексеевич?
– Гм… Да, пожалуй, ничего. А вы?
Смотрит исподлобья, словно решает, стоит ли открывать мне тайны следствия… или дознания – как там у них теперь эта процедура называется?..
– По предварительному заключению медэксперта, смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности примерно полтора-два часа тому назад. Отпечатков пальцев посторонних в квартире не обнаружено. Следы взлома на двери отсутствуют. Соседи показывают, что Анна Павловна не имела обыкновения открывать дверь чужим людям.
– Значит, криминала нет?
– А у вас другое мнение на этот счет?
–Да нет…
В самом деле, какие у меня основания подозревать, что Круглову убили? Только то, что здоровяк Юрка Колесников за несколько тысяч километров отсюда тоже погиб от сердечного приступа? И то, что за несколько часов до своей кончины хозяйка квартиры не была похожа на обладательницу порока сердца?
Следствию нужны веские аргументы. Лен. Поэтому оставь свои подозрения при себе. До лучших времен.
– Значит, я могу быть свободен?
– Не торопитесь, Владлен Алексеевич. Вы вообще надолго приехали в Мапряльск?
– Не знаю, это – как получится.
– Что ж, когда соберетесь уезжать, поставьте меня в известность. Вот мой номер телефона, звоните. И дайте ваш телефончик на всякий случай…
– Записывайте.
В дверь снова просовывается чья-то голова.
– Евгений Петрович, там санитары уже притомились. Может, отпустим их?
– Хорошо, пусть забирают…
–А с мальчишкой что будем делать?
Нагорнов вопросительно смотрит на меня. Делаю вид, что не понял его немого вопроса. Он сейчас здесь главный, пусть и решает.
