— Как он, Торай? — обеспокоенно спросила Делиль.
— Значительно лучше. Сегодня утром наконец пришел в сознание.
— Я могу его увидеть?! — подалась вперед колдунья.
— Это решать не мне… — сдвинулся в сторону главврач.
— Я могу его увидеть, владыка Креол?!
— Ты о чем, женщина? — тупо уставился на Делиль маг.
— Давайте лучше пройдем в палату, — предложил Клевентин. — Пойдемте, дражайшая Делиль.
Эта палата оказалась не просто люксом, а люксом из люксов. Настоящий больничный пентхауз — огромная комната с роскошным видом из окна, мебель из красного дерева, шелковые занавески, стол ломится от деликатесов.
И целых восемь кошек. Две с важным видом сидят на полу, три возлежат на постели, еще две лежат на груди пациента. Восьмая кошка устроилась на столе, деликатно обгладывая куриную ножку.
— А зачем вам так много кошек? — вполголоса спросила Ванесса у Торая.
— Кошки — великолепные энергетические доноры. В их присутствии выздоровление идет быстрее.
Едва войдя в палату, Делиль Ураган бросилась к лежащему в постели — худому изможденному мужчине в больничном халате. При виде гостьи его лицо засветилось непередаваемым счастьем — он обнял прильнувшую к нему колдунью и прошептал:
— Душа моя, Делиль, я наконец вернулся из плавания…
— Да, мой капитан!.. — всхлипнула Делиль, покрывая его лицо поцелуями. — Я верила, я надеялась!..
Креол и Ванесса недоуменно переглянулись. Никто из них не видел этого человека раньше. Клевентин же лукаво прищурился и негромко произнес:
— Позвольте представить вам бывшего и, мы надеемся, будущего члена Совета Двенадцати — адмирала Асанте Шторма. Делиль Ураган — его жена.
Брови мага и его ученицы одновременно поползли вверх. А милующийся с женой Асанте наконец обратил внимание на остальных посетителей. При виде Клевентина счастье на его лице мгновенно сменилось злобой — невыразимым, неутолимым бешенством. Клевентин же лишь улыбнулся, пряча глаза.
— Ты!.. — хрипло выдавил из себя Асанте. — Предатель!.. Ты…ты… Почему я все еще жив, если ты здесь?!
— Я посчитал, что будет расточительством позволить вам умереть, адмирал, — поклонился Клевентин.
— А мой корабль?! Мой корабль цел?! — брызгая слюной, прорычал Асанте.
— Целехонек. Стоит в порту и дожидается вас, адмирал.
Услышав это, Асанте облегченно обмяк. В жизни этого холодного и безжалостного человека было лишь две драгоценности — и одна из них сейчас обнимала его за шею, а вторая ожидала в порту.
— Я полагал, что он мертв, — недоуменно произнес Креол.
