Цинтия наспех поведала мужу, как стремительно протекает подозрительная простуда сынишки, а также сообщила о втором визите пришельца.
- И что же ему было нужно? - осведомился Лео-нель.
Цинтия отвернулась.
- Ты сам знаешь, что... Он сказал... в общем, он считает, что Ольф долго не протянет...
Леонель прошел в комнату, сел на край кровати и с нежностью провел рукой по щеке мальчика.
- Да, - проронил он глухо. - Похоже, инопланетянин был прав... Мальчику плохо. А завтра будет еще хуже. Конечно, если...
Он не закончил фразу, но Цинтия поняла, что муж хотел сказать: "если Ольф доживет до завтра".
- Ну и что нам делать? - с отчаянием спросила она.
Леонель отвел глаза:
- Ты знаешь мое мнение на этот счет, - сказал он. - Но я не хочу тебя уговаривать. Окончательное решение остается за тобой, Цинтия.
Он вдруг потянулся и взял с полки шкафчика, где были выстроены в ряд любимые игрушки Ольфа, черного медвежонка. Того самого, которого мальчику когда-то принес пришелец. Цинтия еще тогда хотела выбросить игрушку, но Ольф не позволил ей это сделать. "Мама, пусть мишка останется у меня, - попросил он. - Ведь это же игрушка, а разве игрушки могут быть в чем-то виноваты?" и Цинтия уступила мольбам сына.
- Ты знаешь, дорогая, - проговорил Леонель странным голосом, вертя в руках игрушку, - мне кажется, я догадался, почему этот тип так хочет, чтобы мы отдали им ребенка.
- Ну и почему же? - вяло поинтересовалась Цинтия.
- Потому что именно с него был клонирован наш мальчик.
Цинтия вздрогнула:
- Ты хочешь сказать, что он - все равно что отец для Ольфа?
- Скорее всего. Во всяком случае, он испытывает к ребенку именно такие чувства. Цинтия закусила губу:
- Ну и что? - холодно произнесла она. - Да пусть он считает себя кем угодно! Я выносила, родила и воспитала нашего мальчика! У чужака нет никаких прав на Олли!.. Так я решила - и так будет!
Леонель внезапно встал и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.
В нерешительности оглянувшись на неподвижное тельце сына, Цинтия последовала за мужем.
Пошатываясь, как пьяный, Леонель спустился в гостиную, где рухнул в кресло, обхватив голову руками, и принялся раскачиваться из стороны в сторону так, будто его точила изнутри нестерпимая боль.
- Почему? - промычал он, не отнимая ладоней от лица. - Ну, почему вы так жестоки? Даже в своей любви!.. Да вы - не просто дикари, вы - звери!..
- Вы? - переспросила Цинтия. - Кто это - Внезапно взгляд ее упал на входную дверь, и она мгновенно все поняла.
