В 1924 г. Матвей узнал, что при университете действует кружок любителей физики, и стал его посещать, а Исидор, желая поскорее встать на ноги, поступил на курсы стенографии.
В этом месте, на развилке жизненных дорог братьев, расскажем кратко об Исидоре Петровиче, который многое дал этой книге и, к сожалению, не дождался ее появления (он умер в 1984 г.).
Осваивая стенографию, И. П. сразу придумал некоторые ее усовершенствования, и уже в 1925 г. учащийся И. Бронштейн совместно с несколькими преподавателями стал автором литографированного «Практического курса стенографии». В 1926 г. поступил в Киевский институт народного хозяйства, желая заняться математизацией экономической науки. После окончания КИНХа в 1930 г. и до пенсии работал экономистом в Киевских государственных архитектурных мастерских (с четырехлетним перерывом, связанным с войной), участвовал в разработке трех генеральных планов развития Киева. Работа и научные публикации И. П. Бронштейна были посвящены экономическому и демографическому обоснованию планов градостроительства.
Исидор Петрович считал, что творческий потенциал брата несравненно превосходил его собственный. Но и его незаурядность была видна невооруженному глазу. Он читал на десяти языках, именно читал, а не только «умел читать». Очень любил украинский язык, в 1941 г. была издана книга, переведенная им на украинский язык. Он удивительно хорошо для неспециалиста ориентировался в физике и ее истории (которыми стал активно интересоваться уже после смерти брата).
Ясный ум и непрерывная интеллектуальная активность были ему присущи до конца жизни. Когда ему было уже за шестьдесят, он выполнил самостоятельное и математически вполне добротное исследование в области комплексного анализа. Обширные интересы, далеко выходящие за пределы точных наук, отражала его огромная библиотека; в небольшой комнате коммунальной квартиры, где он жил, было около 20 тысяч книг. Книги по истории, филологии, русская классика вместе с книгами по физико-математическим наукам образовывали мир, в котором он жил.
Жизнь его не щадила. Незаживающей раной была гибель 30-летнего брата. Не вынесли тягот двойной эвакуации (сначала на Северный Кавказ, потом в Астрахань) родители. С детства он страдал тяжелой формой заикания. Оно передалось и брату, у которого, однако, после лечения в 1922 г. почти полностью исчезло. А у Исидора Петровича это заболевание наложило отпечаток на всю его жизнь, препятствуя живому общению с людьми (он был вынужден предпочитать переписку), мешая ему делиться духовными богатствами с другими. Своей семьи у него не было.
