— Она тебя загипнотизировала, — догадалась Дина. — Помнишь, Витька Пузыренко говорил, что гипнозу поддаются двадцать процентов людей? Наверно, ты тоже к ним относишься. Гадалка тебя загипнотизировала и стерла из твоей памяти всю информацию. Вернее, не совсем всю, а ту, которая могла ей навредить. Могу поспорить, что ты не запомнил ее адрес.
— Не запомнил, — признался Вадик. — Я его записал. И ты запиши. Улица Лаптева, дом одиннадцать, квартира двести пятьдесят. Позвони нашему участковому или в отделение милиции, объясни им, что и как, в общем, ты сама знаешь, что сказать. Хотя я, честно говоря, на сто процентов уверен, что госпожу Лилю они на улице Лаптева уже не встретят.
— Почему?
— Потому что это была съемная квартира. Или комната. Она снимала ее точно так же, как раньше снимала комнату у Маруськиной бабули. Квартиру в Москве можно легко снять, если деньги есть. А у гадалки денег полно.
— Наверно, она тебя загипнотизировала, чтобы ты не смог вызвать милицию… Или позвать соседей, — предположила Дина.
— Точно. Она меня обезвредила, чтобы я какое-то время не рыпался. А пока я, как дурень, ничего не соображая, болтался по улицам, она собрала вещички и слиняла.
— Но, с другой стороны, зачем менять квартиру, если она заставила тебя забыть ее адрес?
— Кажется, я сболтнул, что к ее дому мы приехали с Никитой. Я сказал, что Никита тоже знает, в каком доме и в каком подъезде она живет. По-моему, она поняла, что квартира засвечена и надо оттуда срочно сматываться.
— На всякий случай я все-таки позвоню в милицию, — сказала Дина. — Как ты себя чувствуешь?
— Как Чебурашка. Как будто меня долго тащили вниз головой, а потом вытряхнули из мешка. И вот я торчу тут и не понимаю, где верх, а где низ.
— Бедненький, — с сочувствием произнесла Дина. — Хочешь, я приеду за тобой?
— Не надо. Я еще не разучился ходить. Я позвоню тебе из дома.
Они попрощались, Вадик положил мобильник в карман сумки, встал и… едва не упал на землю. Голова кружилась, ноги подрагивали от слабости. Пошатываясь, он кое-как дошел до дороги и остановил такси. Назвав адрес, Вадик уселся на заднее сиденье и предупредил водителя, что денег у него с собой нет, поэтому придется зайти домой и вытряхнуть двести рублей из копилки.
В дороге мальчика сильно укачало. Он ехал с закрытыми глазами, прислушивался к сбивчивому ритму собственного сердца и время от времени подрагивающими пальцами смахивал холодный пот с лица. Действие наркотика то ослабевало, то возрастало с новой силой. Когда на поворотах машину заносило, Вадик судорожно зажимал ладонью рот и часто-часто глотал, чтобы унять тошноту. «Что это? Что со мной происходит? Разве после гипноза такое бывает? Ой, сердце ёкает! Что это, а? — испуганно приложив руку к груди, спрашивал себя Вадик. — Может, зря я смеялся над гадалками и колдунами? Может, проклятие и сглаз действительно существуют? Может, на мне и в самом деле порча? А как иначе объяснить надпись на яйце? И почему меня так плющит? Почему мне так фигово?»
