— Не люблю совать нос в то, что творится наверху, — продолжила свое карканье миссис Дункан, — но мне кажется, тебе следует знать, что ты здесь будешь кататься как сыр в масле.
Тут как раз зазвонил колокольчик. Он был прикреплен к каминной доске — большая чугунная штука, подвешенная на витой пружине и приводимая в действие медной проволокой, протянутой по стенам и уходящей на второй этаж. Теперь он яростно раскачивался из стороны в сторону, издавая громкий и резкий звук.
— Она поняла, что ты здесь, — объявила миссис Дункан с некоторым удовлетворением. И хочет, чтобы я отвела тебя к ней.
На этот раз Майя воскликнула: «О, боже мой!», а миссис Дункан резко встала и решительной поступью направилась к лестнице. Они поднялись в вестибюль, потом прошли на второй этаж по другой лестнице, выходившей на большую прямоугольную площадку, окаймленную с трех сторон прочными глухими дверями с блестящими стеклянными ручками.
Миссис Дункан осторожно постучала в ту, что находилась на левой стороне, затем, выждав паузу, открыла ее и громко объявила:
— Мисс Гриффитс, мадам.
Голос, неожиданно мягкий и нежный, произнес:
— Пусть войдет.
Майя робко двинулась вперед, потом остановилась в нескольких футах от порога и попыталась окинуть взглядом обстановку, окружавшую ее. Хотя день еще не кончился и до заката оставалось несколько часов, окна были закрыты тяжелыми шторами из красного бархата, и комната освещалась великолепной подвесной газовой лампой. Она была сделана из бронзы, имела три калильные сетки, каждая из которых была скрыта внутри белого круглого абажура, и издавала легкое шипение, показавшееся Майе несколько тревожным.
Не успокоил ее и воздух, перегретый от гудящего камина и насыщенный едким запахом горящего газа. Комната была изящно, даже роскошно, обставлена; в ней находились тяжелые кресла с дорогой обивкой, туалетный столик из красного дерева и огромная кровать с пологом на четырех колоннах. В кресле у камина сидела дама в розовом халате.
На вид ей еще не было шестидесяти лет; у нее было вытянутое, почти как лошадиная морда, лицо, блестящие голубые глаза и копна прекрасных седых волос, уложенных в высокую прическу и поддерживаемых по бокам двумя черепаховыми гребнями. За исключением нескольких морщинок вокруг глаз и рта, ее аккуратно подбеленная кожа была совершенно гладкой, и Майе поневоле пришло на ум сравнение с цветком, за которым тщательно ухаживают.
Миссис Максвелл улыбнулась, обнажив зубы столь же белые и ровные, как у дорогой фарфоровой куклы.
