– А что стало с рекой? – спросил я.
– Нера впадает в озеро Асан, и на берегах его тоже никто теперь не живет.
– А что стало с этими тварями?
– Не знаю, – покачала головой старуха. – И никто не знает. Никто не смеет приближаться к берегам Неры и Асана.
«Значит, нам туда дорога», – прозвучали у меня в голове слова старой песни.
Но вслух я сказал:
– Да, глупый был старик, который назвал собаку именем такого глупого духа. Интересно, что же за зло привел с собой маленький дух?
– А вот он-то теперь не маленький, – горько усмехнулась старуха. – Он приходит во снах к тем, кто слаб сердцем, и учит их жить, забывая о старых законах. Твоя сказка про то же. Пес не может спать на постели хозяина, а хозяин – на коврике у двери. Но Шерик хочет, чтобы так было.
Задумавшись, старуха посмотрела в окно.
Там парочка пьяных орков выясняла что-то между собой, прислонившись к плетню. Так как обоих ноги толком не держали, их попытки заехать друг другу в ухо закончились тем, что они свалили плетень. Оказавшись на четвереньках, скандалисты испугались и, по-обезьяньи подкидывая зады, поскакали вдоль по улице. Выскочивший на шум хозяин лишь выругался им вслед…
Наблюдая за пьянчужками, я глупо ухмыльнулся. Это почему-то взбесило Апа-Шер:
– Нечего в окна таращиться, лучше повтори, что я тебе говорила! Сколько надо сыпать толченого шиповника? А ты сколько набухал?
ХХХ
Впрочем, этот разговор случился намного позже. А в первые недели я зубрил рецепты, разбирался в местной магии и тишком встречался с Жужукой.
На виду – меня так и тянет сказать «на людях» – мы делали вид, что у нас – милые дружеские отношения. А вот наедине…
Жужука была идеальной любовницей. В прошлой жизни любая девица, с которой у меня складывались более или менее длительные отношения, в конце концов задавала себе вопрос: «А что я для него значу?» В смысле – для меня. И начинала требовать подтверждения своей значимости. И наступал период тестирования: насколько я готов исполнять ее желания, а не следовать своим. Вплоть до идиотизма…
Вот кто бы мне объяснил, почему я должен переться со своей пассией на выставку какого-то жутко модного современного мазилки, если я в живописи понимаю не больше, чем свинья – в апельсинах? В смысле, хаваю с тем же удовольствием, что и какой-нибудь «Закат над речкой», снятый дерьмовой «мыльницей» кем-нибудь из приятелей… Картинка – она и есть картинка. Причем и подруге моей этот гламурный перец абсолютно пофиг. А ответ прост: на открытии выставки будут все ее подружки и знакомые, и она может продемонстрировать им наличие у нее меня – в качестве бесплатного приложения к ней, любимой.
