Альб стоял к ним спиной на краю прекрасно ухоженной делянки с аккуратными рядами не то салата, не то капусты и занимался странным делом. Вытянув перед собой руки ладонями друг к другу и подняв голову к безоблачному небу, он что-то бормотал нараспев, затем наклонялся, погружал ладони в жирную рыхлую землю и не спеша переходил к следующему ряду. Увидев его, Хасти толкнул свою спутницу в росшие на опушке густые и высокие кусты и сам нырнул следом за ней.
— Ты что?! — шепотом возмутилась баронет-та. — Наконец-то к людям вышли! Давай хоть спросим, где мы!
— Провалиться мне на месте, — потрясение произнес маг, не обращая внимания на девушку, — это же альб! Живой, настоящий альб… не может быть!
— Крестьянин как крестьянин, — пожала плечами Айлэ. — Только чем он там занимается, не пойму.
Рабириец хмыкнул, что-то коротко прошептал и взмахнул ладонью перед глазами девушки. В тот же миг замершая в сотне шагов фигурка крестьянина, а также делянка, амбар и деревянный дом в отдалении прыжком приблизились, обретя очертания столь четкие, что Айлэ различила даже тонкий ободок серебряного кольца на пальце странного земледельца. «Орлиный Взор», простенькое заклятие, она могла бы произнести и сама — отец учил, а баронетта была не лишена магических способностей — но, конечно, результат был бы куда слабее. Айлэ вгляделась — и ахнула.
Издалека вполне можно было бы ошибиться, приняв встреченное существо за человека. Однако у людей не бывает заостренных ушей с вытянутыми мочками и необыкновенно узких ладоней с пальцами столь длинными, что, казалось, к ним добавлено по лишнему суставу. Альб выглядел жилистым и высокорослым, но никакой кряжистости, свойственной тем, кто большую часть времени копается на грядках, не было и в помине, как и мозолей на руках. Едва прозвучало произнесенное шепотом заклинание, альб вздрогнул, точно его укололи булавкой пониже спины, и встревоженно завертел головой — Айлэ отметила волосы цвета меда, яркие, вытянутые к вискам глаза и ряд мелких, очень белых зубов.
— Почуял магию, — с досадой бросил Хасти. — Этого я не учел… Не шевелись.
Представитель альбийского народа явно пребывал в замешательстве. Сперва казалось, что вот-вот он успокоится, махнет рукой и вернется к прерванному обряду — в том, что он совершал некий магический ритуал, сомневаться не приходилось. Однако альб поступил иначе. Развернувшись лицом к опушке, сделал плавный жест, словно раздвигая перед грудью невидимую завесу, и, в тот же миг переменившись в лице, попятился и опрометью бросился к дому.
