Первый удар лапой был нанесен по дверце, отчего она еще больше деформировалась. После этого чудовище схватилось за ручку и тут же оторвало ее. Это дало юноше секунды, которые продлили ему жизнь.
Еще два удара сердца, и лапы схватили дверцу за раму.
Короткое усилие, рывок — и дверь сорвана, словно сделанная из картона.
Это потребовало от монстра большого усилия. Он отлетел с дверью назад, поскользнулся и упал на спину. Юноша посмотрел в дверной проем. Он увидел своего друга, от которого остался лишь темный раздавленный комок, облепленный мухами.
Крик человека разнесся по тропическому лесу. Он вспугнул птиц, которые вспорхнули целой стаей.
Удар лапы прервал этот крик.
На месте трагедии наступила тишина.
Смертельная тишина.
* * *
Когда мадам Овиано покидала гробницу, нам пришлось поддержать ее. Казалось, силы покидали мадам, при ходьбе она еле волочила ноги. Колдунья опустила голову. Мы оба увидели, что она плачет.
Снаружи сидели люди у могил родственников и ожидали содействия мадам Овиано для вступления в контакт с мертвыми. В этот день это уже вряд ли было возможно. Колдунья вуду производила впечатление убитой горем женщины.
Не совсем удачно выбрав место, мы усадили ее на верхнюю часть низкого надгробья.
— Останься с ней, — сказал я.
— А ты?
Я кивнул в сторону гробницы.
— Я позабочусь о юном медиуме.
— Думаешь, с ней что-нибудь случилось?
— Не знаю.
— О'кей, Джон.
Коко все еще лежала в мерцании свеч. Она была уже не такой безжизненной и походила на спящую. Дыхание ее тоже было спокойным, безмятежным.
Я миновал свечи и опустился перед ней на колени. Девочка открыла глаза.
Мы посмотрели друг на друга. Я надеялся заслужить ее доверие.
— Коко?
— Си… — Она могла говорить хорошо, но не на моем языке, к сожалению.
Зато она поняла меня, когда я протянул ей руку, взялась за нее и поднялась.
Коко стояла качаясь. Покрывало тянулось за ней, но оно съехало и обнажило левую грудь. Она тут же натянула ткань на себя.
Я показал на дверь. Но Коко покачала головой и спросила, где мадам Овиано.
— Она вышла.
Девочка кивнула, прошла вперед, не отпуская моей руки. Перед надгробием она на мгновение остановилась и побежала к мадам Овиано, делая большие шаги. Она произнесла ее имя и бросилась на шею женщине.
Сьюко шел мне навстречу. Он пожал плечами.
— Я попытался выудить что-нибудь конкретное, но колдунья замкнулась в себе.
— Она не хочет говорить?
— Я уверен в этом.
Сьюко вытер пот со лба и отмахнулся от насекомых.
