Где-то здесь, среди людей и рыб, жил Ум Пен – юноша, который сейчас ждал исполнения смертного приговора в той же камере, что и Доорненбос. К исходу ближайшей ночи ему должны были отрубить голову за двойное убийство на парковке. Они искали его мать.
Время от времени Джорж, который провел в Ратанаке уже два года и хорошо говорил по-ратанакски, спрашивал, на верном ли они пути. В гамме резких непонятных звуков Полак расслышал имя Ума Пена и поразился мысли о том, что через несколько часов человеку, которого так зовут, отрубят голову. Херберт Доорненбос – это еще куда ни шло, сгодится, чтобы, в худшем случае, умереть собачьей смертью, но Ум Пен… Так звали бы куклу милого ребенка.
Жители рыбных прудов смотрели хмуро и недоверчиво, но стоило Джоржу обратиться к ним, как их лица озаряла смущенная улыбка. Иногда Полаку казалось, что при упоминании Ума Пена они пугались, а один мальчишка под веселый смех своих товарищей изобразил жестом перерезанное горло. Похоже, однако, никто не возражал против их присутствия – двух эксплуататоров и угнетателей, в одну секунду зарабатывающих больше, чем они за всю свою жизнь. А ведь одного из этих людей ночью собирались казнить за то, что он больше не смог мириться с вопиющей несправедливостью. Еще издалека завидев Мейнсхейренланда и Полака, занятые на дюнах чисткой рыбы тут же шарахались в сторону, таким образом лишая себя нескольких ценных монет, которые они могли бы получить, освободив дорогу. Скорее всего им даже и в голову не приходило, что Ум Пен невиновен. А может, им попросту было все равно. Сдохнуть от одной несправедливости или от другой – какая разница.
Ощупывая ногами невидимое дно, по боковой канаве к ним подошел сгорбленный человек. Вместо руки – культя, обмотанная грязной тряпкой.
– Доктор предписывает больше ходить по грязной воде. Это помогает, дедушка! – пошутил Джорж.
Сезон выдался сухим. В дождливое время здесь не было ни прудов, ни насыпей – одно лишь большое озеро, из которого торчали свайные домики. Джорж рассмеялся в ответ на предположение Полака, что людям тогда приходится передвигаться на лодках. Всего несколько богатых семей имели в своем распоряжении лодки, остальные же просто ходили по воде, так же как и сейчас, только вода, конечно, стояла выше. Доставка пиццы осуществлялась вплавь.
Они подошли к крошечной хижине, притулившейся к более крупному жилищу. В большом чане, полном слизи, где еще виднелись рыбьи головы, стояла девушка и давила месиво ногами.
