Подумали цыгане, не иначе воина началась. Всполошились. Старший кричит:
— Собирайтесь у шатров.
Собрались цыгане: кто топор схватил, кто — ружье и давай в солдат палить. А кто куда стреляет — и сам не знает. Вроде бы попал, а вроде бы и нет. Один чуть своего брата родного не убил в темноте, он ему солдатом показался. И пока третьи петухи не пропели, раздавалась пальба, стоны и крики.
С рассветом упали цыгане в изнеможении.
— Что же это было? — спросил старший. — Ведь не сон же это, не спали мы. Никто даже глаз не сомкнул. Подошла к старшему столетняя старуха-гадалка и говорит:
— Глупые вы, цыгане, чуть сами себя не поубивали, чуть сами себя топорами не порубили. Поглядите, что вокруг творится!
Осмотрелись цыгане и видят, что все их шатры костями забросаны, а вокруг скелеты лежат. Собрали цыгане все кости и сожгли на костре.
На следующую ночь все повторилось заново: стрельба, крики, стоны, только на этот раз покойники уже до шатров добрались, полога сорвали, подушки разбросали, перины — все повывернули, покрушили да поломали. А как третьи петухи пропели, снова стихло все.
— Бежать надо отсюда, — сказала наутро старуха-гадалка. — Но и мертвых тоже нельзя оставлять в таком виде. Надо похоронить их, как положено.
Собрали цыгане кости да скелеты, засыпали их землей, а старуха покропила холм чистой водой через решето и заклинание прочитала. Хотели было цыгане сразу же уехать, да старший отговорил:
— Пусть уж лучше они поубивают всех нас — останемся! Уж больно хочется увидеть, что на третью ночь будет!
Настала третья ночь. Разожгли цыгане костер, сели возле него, а вокруг костра черным углем круг очертили и закрестили его. Сидят, ждут. Едва наступила полночь, как раздался из-под земли стон да плач, по никто больше не стрелял и не появлялся. До рассвета стонала земля вокруг, а едва выглянуло солнце, все смолкло.
Умерла у девочки-цыганки мать. Горько плакала девочка, о матери вспоминала. И вот однажды послала ее тетка к лесу, чтобы та на поляне щавеля набрала.
Идет девочка и плачет, о матери вспоминает:
— Мамочка моя дорогая, что же я буду делать без тебя? Как жить буду?
Вдруг кто-то взял девочку за плечи сзади. Оглянулась она, испугалась. Стоит перед ней огромный старик, с седой бородой, в длинной рубахе, подвязанной веревкой. Руки у старика шерстью поросли. Говорит старик девочке:
— Не бойся меня. И плакать не надо. Не тревожь душу матери. А чтобы помочь твоему горю, вот тебе камень. Не простой это камень, а волшебный, посмотришь на него, и сразу горе забывается.
