– Эй, вы чего? Вы куда? Похищение? Месть? Я сказала правду, я не с ними, и мне ничего не надо от вас!
– Да не переживай ты! Я всего лишь спущу тебя с лестницы. Не в прямом смысле, конечно… А то не дождешься, пока ты доковыляешь.
– А вы куда-то спешите? – спросила она, скрывая свое смущение.
– Я всегда спешу, жизнь такая…
Он сделал с ней на руках несколько шагов, и тут Глаша заметила, что потолок почему-то уходит из поля ее зрения.
– Вот ведь черт! – прокричал ей в ухо Алексей и завалился на лестнице.
Весь удар от падения мужчина постарался принять на себя, но Глаше хватило одного соприкосновения со стеной.
– Мне тоже хочется выругаться, – простонала она.
– Ты жива? – обеспокоенно спросил Петров, сидя в нелепой позе на четвереньках.
Глафира не сдержалась и рассмеялась.
– Извини, забыл, что ребра сломаны, вот и не устоял… не рассчитал свои возможности…
– Ой, я не могу! Вы что, решили мне отомстить? С ума сошли? Вы меня чуть не убили! Ага, я поняла, вы пришли меня добить…
– Да нет, что ты!
Глаша поднялась на ноги и произнесла:
– Может, выйдем во двор? Уже почти пришли, то есть скатились…
Алексей виновато посмотрел на нее своими красивыми глазами.
– Я что-то не могу встать… Подожди, сейчас болевой шок пройдет, не могу же я на четвереньках ползти…
– А что? Оригинально. Давайте помогу, – усмехнулась Глафира.
Мужчина не без ее помощи наконец поднялся, и они двинулись на больничный двор.
Стояла знойная, очень душная погода. Кроны деревьев, несмотря на середину лета, не выглядели ярко-зелеными, так как дождей давно не было, листочки покрылись толстым слоем пыли. К тому же не было и ветра, поэтому вся гарь, все выхлопные газы стояли в воздухе плотной удушливой стеной.
– Дышать нечем, – отметила Глафира.
– За город надо, там нормально. А еще лучше к воде. К морю, к океану! – Алексей вытирал грязные руки о свою одежду. Он был очень бледен.
– Болит? – участливо спросила Глаша.
– Терпимо. Отпускает уже… Давай на лавочке посидим? Я прямо как старик: на лавочку сядем, съедим по пирожку, запьем кисельком…
Они устроились на скамейке с потрескавшейся и кое-где облупившейся краской рядом с засохшей клумбой, за которой никто не ухаживал. Алексей вытянул ноги и закряхтел.
– А вы и впрямь как старик! Так нельзя, – покачала головой Глаша. И захотела подбодрить мужчину: – Вы же… ну этот…
– Лох?
– Да нет!
– Чмо?
– Боже, откуда такая самокритичность?
– От сотрясения мозга, наверное, – почесал затылок Алексей.
– Вспомнила: вы же у нас Казанова. Дон Жуан. Ну же, взбодритесь! – Глафира хлопнула его по спине, отчего тот побледнел еще больше. А через минуту полюбопытствовал:
