Луиза глянула на нее поверх очков:
— Вы с Дорис прекрасно поладите. Ей, несомненно, нужна поддержка и совет женщины постарше. — Она сняла очки. — И она уже больше не бритая. У нее отросли волосы. И она довольно красивая… даже в этом странном мужском костюме, который всегда носит.
— Фу, — сказала Роза. — Да она ограбит тебя до нитки и ночью сбежит.
— Если она захочет сбежать ночью, то сможет взять только то, что поместится в ее рюкзаке. У нее ведь даже нет машины.
— Как ты можешь ей доверять?
— Она уже несколько недель работает у База, он не может сказать, чтобы она у него что‑нибудь украла. Если бы он недосчитался хотя бы полушки, то тут же бы выгнал ее.
— Фу.
Роза повернулась и вошла в дом. Через секунду она вернулась со стаканом ледяного чая, который налила себе из бутылки, стоявшей в холодильнике Луизы. Она опустилась на плетеный стул, стоявший напротив рабочего стола Луизы. Обладая ростом около ста шестидесяти сантиметров, Роза всегда носила каблуки, чтобы казаться выше, и благодаря ее стройным формам казалось, что у нее очень длинные ноги и руки.
— Что ты ей сказала?
— Что женщина, которая обычно присматривает за домом, в этом году занята.
— Но когда ты уезжаешь, мы с Алексом обычно берем Алису к себе!
— Алисе будет лучше всего дома. Кроме того, Дорис нужно где‑то жить, а мне будет спокойнее, если она будет жить здесь.
— Какая чушь! Пусть сама ищет себе жилье.
— Она, вероятно, попала в беду. Но, если ты осмелишься сказать ей, что я решила ей помочь, я спущу с тебя шкуру.
— Алекс тоже будет недоволен, — предсказала Роза.
— Я с ним поговорю, — сказала Луиза. Алексу нечего совать сюда свой нос. Но поскольку он все равно его сунет, то, может быть, сумеет помочь Дорис, подумала она. Роза с Луизой любили Алекса. Алексу было всего тридцать пять лет, и он заботился о своих соседках‑старушках. Он ругал соседок за то, что они открывают дверь незнакомым людям, не запирают их, уходя из дома, что сообщают о себе слишком много сведений по телефону и вообще ведут себя неосторожно. Роза была права — Алексу не понравится, что она пустила к себе в дом Дорис. Но ему придется это пережить.
— А я‑то надеялась, что в этом году ты никуда не поедешь, — сказала Роза.
— С чего это вдруг? Я люблю свои ежегодные поездки.
— Но ведь они становятся все тяжелее для тебя.
— И не говори. Только подумаю о перелете через океан, как ноги начинают дрожать. Но я скучаю по Руди.
— В твоем возрасте эти перемены — сущее безумие, — бросила Роза. Но потом, смягчившись, добавила: — Я думала, что с возрастом ты перестанешь летать к нему.
