Тем более утро выдалось прекрасное — тихое, свежее, будто умытое апрельским дождем. В воздухе пахло мокрой травой, и легкий ветерок задувал из-за каждого угла — словно шаловливый щенок затеял игру с собственным хвостом. У входа в Йоркминстер показался старый служка: он вытряхивал коврики и щурился от яркого света. Первые лучи восходящего солнца заглядывали в восточное окно собора, разгоняя утренние тени.
Для подъема я избрал Бутэмские ворота. Один лестничный пролет, второй… И вот я уже наверху Йоркской стены. Было еще совсем рано. Пройдет не меньше часа, прежде чем на улице появится первая работница с шоколадной фабрики. Я представил себе, как юная очаровательная особа деловито крутит педали велосипеда, демонстрируя всему миру свои розовые подвязки. Между прочим, это местная традиция: жители Йорка добираются до работы на велосипедах, и каждый велосипед снабжен звоночком.
Поднявшись на Йоркскую стену, вы оказываетесь выше печных труб. С одной стороны от вас тянутся фортификационные укрепления высотой в шесть футов. Через каждые несколько ярдов в них проделаны на уровне пояса довольно широкие прямоугольные отверстия: отсюда защитники города обстреливали врагов стрелами и опрокидывали на их головы котлы с кипящим маслом. Я подошел к одному такому отверстию и выглянул наружу. Внизу виднелся зеленый крепостной ров, а за ним теснились дома и сады внешнего поселения. Люди только просыпались, распахивали ставни домов, пили утренний чай, собирали детей в школу или же возились с велосипедными насосами — мирная сценка, которая наверняка больше бы удивила средневековых часовых, нежели вид наступающей вражеской армии!
Как непривычно им было бы стоять на этом месте: странные картины, странные звуки… Там, где зимними ночами раздавался вой волков, сегодня царят мир и покой. Если кто и плачет, так только младенец, у которого режутся зубки!
По другую сторону от стены виднеется Йоркминстер и прилегающий к нему сад настоятеля. Стены собора просвечивают сквозь белокипенное цветение грушевых деревьев. В этот утренний час все, включая саму стену, кажется серебристо-белым. Тадкастерский камень, из которого она сложена, омывается дождями. Поэтому Йоркская стена всегда выглядит, как новенькая. Белой лентой тянется она вокруг старого города, изгибается, никогда не оставаясь прямой дольше, чем на расстоянии двадцати ярдов. Временами она исчезает среди зеленых крон деревьев, но затем снова появляется и весело бежит к белым бастионам.
