Опять в душу старика прокрался страх, не ест он, не пьет. Вечером вернулся домой Мирза Махмуд, смотрит, а на зеркаре лица нет.
— Помилуй тебя бог, отец, что случилось? ― спросил юноша.
— Сын мой, если б не ты, не свалилось бы на меня столько бед! Старший сын падишаха отрубил бы мне голову, и дело с концом.
— Боже милостивый! В чем же дело?
— Ох, не вороши мое горе, ― запричитал старик.
— Отец, бог насылает болезнь, да ниспошлет он и лекарство от нее, что же все-таки случилось?
Рассказал зеркар о своем горе.
— Ну ладно, принеси орехи и золото и будь спокоен, ― заверил его юноша.
Принес зеркар плешивому мешок орехов, а тот и говорит:
— Отец, помни, это дело потрудней прежних. Не дай тебе бог подойти к дверям.
— Сынок, ты только сделай, мы со старухой не будем мешать.
Грызет себе Мирза Махмуд орехи, сколько душа его пожелает, а оставшиеся орехи, скорлупу и золото в землю закапывает.
Наконец рассветать стало, Мирза Махмуд взял конские волоски, потер их друг о друга, и тут же появился перед ним черный конь. Поцеловал юноша его в глаза, погладил, переоделся, сел на коня и оказался на дне колодца. Взял он последний узелок, приданое младшей дочери дэва, и вновь оказался у дома зеркара.
Переоделся, привязал одежду к седлу, снова поцеловал копя в глаза и отпустил.
Пришел зеркар наутро, видит ― все готово. Сказал Мирза Махмуд старику:
— Дай мне своего лошака, и я поеду смотреть свадьбу.
— Сынок, два дня дети забрасывали тебя камнями, глаза могли тебе выбить. Не езди, ― стал отговаривать его зеркар.
Но Мирза Махмуд сел на лошака, доехал до ущелья, вытащил конские волоски из кармана, потер их друг о друга, и появился перед ним черный копь. Погладил юноша коня, поцеловал его в глаза, переоделся, потом вскочил в седло и поехал. Едет, видит ― зеркар идет.
— Салам-алейкум, отец!
— Алейкум-салам!
— Отец, что это за поднос у тебя на голове?
— Ах, сукин сын, будто ты не из наших краев! Слепой, что ли, не видишь, что это приданое невесты везира.
— И сукин сын ты сам, и слепой ты сам, ведь я тебя не обидел, а просто спросил.
Опять ударил он старика, и тот упал. А Мирза Махмуд скрылся. Собрался вокруг старика народ, спрашивает его:
— Что случилось?
— Ей-богу, опять меня неизвестный всадник обидел, ― чуть не плачет старик.
Поднял он поднос, накинул на него платок, поставил на голову и отнес сыну везира, который щедро отблагодарил его. Довольный, вернулся старик домой.
Мирза Махмуд приехал на мейдан88 и закричал:
