Он кидается на меня, хочет ударить головой. Но я уже наготове и отбиваю его атаку так, как он того заслуживает.
«Если тебе так хочется есть, на-ка, выкуси, цыплячья гузка!»
«Не бей меня, Арфия! — визжит он. — Не дуби мою шкуру! Я голоден! Я ничего не ел! Я одинок! Один во всем мире! Сирота несчастная! Не бей меня, ты же мне как мать!»
Но я как начала его колотить, так уж и остановиться не могу. Надо его проучить как следует, думаю, и не надо никогда уже начатое хорошее дело прерывать на полпути!
А он вопит:
«На помощь! Ко мне! На помощь!»
Я не обращала внимания и здорово намяла ему бока. Рук даже не чувствовала, так отбила себе ладони. А он все вопил:
«Ты убьешь меня! И никто меня даже не обмоет! Никто не похоронит меня по-человечески!»
«По-человечески! — Кровь так и закипает во мне. Только за эти слова я отвешиваю ему двойную порцию тумаков. — По-человечески! Да разве ты человек? Ну-ка повтори, а я погляжу на тебя! Только за это на тебе еще, получай!»
«Ну как собаку, Арфия! Как паршивую собаку!»
«Вот именно!» — отвечаю ему.
«Сжалься, Арфия! Убьешь ведь меня, как собаку, а другие собаки придут и обглодают мои кости!»
Одним здоровым ударом в голову я сшибаю его с ног, и он откатывается шагов на десять. И начинает орать так, будто родить собрался:
«Ай! Ай! Ой! Ох!»
Я кричу ему:
«Ну и подыхай!»
А он снова:
«Арфия, помоги мне! Мне больно! Я не могу подняться и встать на ноги! У меня сломана спина! Помоги мне, крошка. Не оставь меня в…»
«Зачем мне тебе помогать? — спрашиваю. — Поднимайся сам. Ты достаточно взрослый. А если ты и на это неспособен, валяйся, где валяешься».
«Ты хочешь избавиться от меня!» — кричит он.
«Для твоего же блага», — бросаю ему, уже уходя.
«Слишком поздно, Арфия! Слишком поздно теперь!»
«Иди своей дорогой и не мешай мне идти своей!»
«Слишком поздно!»
И кричит так, что любопытные высовываются из окон:
«Ты самая большая дрянь, которую я когда-нибудь видел!»
«Мы с тобой и так слишком долго были вместе! С меня хватит! Ты мне надоел со своим вечным нытьем и хныканьем! И воняешь, как падаль! Ты никогда не станешь человеком!»
«Я не стану? Я не смогу?»
«Нет».
Тогда он заявляет:
«А знаешь, мы, может быть, с тобой родственники, Арфия! Ничего не знаешь? Может быть, мы что-то значим друг для друга! Не уходи!» — кричит.
«Это все ерунда! Мы с тобой даже не из одной деревни!»
«Но ты — моя мать! Моя беспутная мать, которая меня обзывает всякими словами! Которая избивает меня! Вот кто ты!»
