Ночь разрывают крики Уасема:
— Держи вора! Держи вора! На помощь! Ко мне!
Подбежали два каких-то типчика, одетых в короткие накидки с капюшонами. Они не очень различались между собой ни по росту, ни по повадкам.
— Что случилось, уважаемый? Что с вами? — поинтересовался один из них.
Другой подхватил в том же тоне:
— Что у вас произошло, мой друг?
Уасем продолжал вопить что есть мочи:
— Держи вора! Держи вора!
Он покосился на подошедших, заметил их необычайную схожесть между собой и, подумав, что это ему лишь кажется, перестал кричать.
— Я видел, как его тень мелькнула вон там! — прохрипел он, взяв их за руки.
— Но никого не видно! — воскликнул один.
— Абсолютно никого! — подтвердил другой.
И они посмотрели не туда, куда удалилась Арфия, а совсем в другую сторону.
— Да нет же! — запротестовал Уасем. — Смотрите вон туда! Он там, там! Бежим за ним! Он не мог далеко уйти!
Уасем двинулся в одну сторону, а два приятеля, сделав три шага в другую, остановились. Один из них сказал:
— Ничего не видать!
— Абсолютно ничего! — с готовностью подтвердил другой.
— Темно, как в печной трубе, — уточнил первый.
— Как у черта в ж…, — засвидетельствовал второй.
— Выражайся повежливее! — одернул его товарищ.
— …как у черта в заднице…
— О! Бедные мои туфли! — застонал Уасем.
— Так у вас украли туфли, мой господин? — спросил его сочувственно один.
— Да! Такая была прекрасная обувь! — подтвердил Уасем, заохав еще сильнее.
Мужчины вернулись к порталу, за ними плелся Уасем.
— Лишиться своих галош — это все равно что овдоветь! — посочувствовал ему другой.
Ученый муж с трудом сдерживал рыдания:
— Я сейчас умру от горя! Если бы не вы, я бы залился слезами!
— Ну, будет, будет так убиваться! Может быть, они еще и найдутся! — успокоил его один из субъектов.
И другой растрогался:
— Я даже предпочел бы лишиться собственной жены, чем своих тапочек!
— С каких это пор у тебя завелась жена?! — грубо одернул его приятель.
— У меня-то? — отвечал первый. — По правде говоря, у меня ее нет, но если бы и была, то я бы предпочел…
— И как это можно позволить себе ограбить профессора Уасема! — не переставал жаловаться пострадавший. — Ограбить ученого Уасема! Нанести оскорбление веку, обесчестить его этим позорным актом, этой беспримерной хулиганской выходкой! Последующие поколения осудят это… жестоко осудят!..
— А где он? Где этот ученый-то? — спросил один из проходимцев.
— То есть как? Вы что же, не видите меня? Да я перед вами, мой друг!
— Так это вы? — удивился другой.
