На что молодой человек возразил:
— Но когда он спит, он ничего не ощущает.
— Значит, перед тем как заснет!
— А как он может испытывать удовольствие, прежде чем сон не одолеет его?
— Значит, после сна!
— Но разве испытывают удовольствие от того, что уже прошло?
Король замолчал.
— Вы не отвечаете мне, господин, — тихо сказал молодой человек. — Кто из нас двоих находится за решеткой, а кто перед ней? — продолжал он спрашивать, руками описывая окружность. — Кто спит, а кто в бдении? Кто рассуждает здраво, а кто несет вздор?
Король задумчиво смотрел на него.
— Не многие здравомыслящие люди обладают такой проницательностью. Ты более, чем кто-либо другой, заслуживаешь… — Он изобразил на своем лице веселье и воскликнул: — Ты более, чем кто-либо другой, заслуживаешь сегодня быть моим сотрапезником!.. Эй там, слуги! Принесите нам что-нибудь, на чем можно сидеть!
Были принесены два высоких табурета, и король уселся на один из них, напротив молодого человека.
— И вина принесите тоже! — приказал он. — Я хочу самого лучшего вина!
Изображающий слугу прикинулся, что несет ему поднос с бутылкой и рюмками, а монарх сделал вид, что берет одну из них, протягивает безумному, а из другой пьет сам.
— Вы выпили этого вина, господин, чтобы стать похожим на меня, — сказал юноша, — но я, когда выпью его, на кого стану похож?
— Вот именно! — подала голос Арфия.
Она смотрела, как те двое удалились и исчезли во мраке ночи. Потом, не сумев сдержать улыбки, перевела взгляд на Уасема, который никак не мог угомониться:
— Быть умным! Задумайся-ка немного вот над чем: этот король жевательной резинки или хлопка кончил тем, что остался в приюте для умалишенных, который сам же и построил! Значит, кого в такое время, как наше, можно назвать умным? Ведь даже для того, чтобы заслужить ужин с барского стола, надо просто рассыпаться в комплиментах, сверкать остроумием, впустую тратить мысли! А если еще к тому же приходится иметь дело со всякой швалью, то и на завтрак-то не приходится рассчитывать!
— А ты вот так и проводишь все свои дни, бегая от одного богатого дома к другому?
— Да, так и провожу.
— А когда ты находишь время для занятий науками и искусством?
— Ну, еще не хватало мне заботиться об этом!
Глядя как-то неопределенно на Уасема, Арфия в сомнении покачала головой. Потом вдруг сказала:
— Время бежит быстро, а мне еще предстоит долгий путь! И чтобы не прийти слишком поздно, как ты пришел сюда, надо… ох!
Она ухватилась за палку, воткнутую в землю, застонала слегка и выпрямилась, поднявшись с земли.
