— Без понятия, — небрежно бросила я, пожимая плечами.
Карие глаза подруги были полны негодования, и она прошептала, добывая из конспекта чистый листик:
— Как это? Васька, тебе уже сколько лет, а знакомится с парнями так и не научилась. Он хоть твое имя спросил?
Я отрицательно покачала головой.
— А номер мобильного? Аськи? Скайпа? — не отставала подруга.
— Нет, ничего не было. Столкнулись и разошлись, — буркнула я и уткнулась в свою карточку.
— Жаль, — разочарованно вздохнула Танюша.
— Как обстоят дела у моей маленькой леди? — шутливый голос папы прозвучал над моим ухом.
Я буквально подпрыгнула на месте от неожиданности. Нож выпал из рук и неудачно приземлился на джем. Все, благодаря отцу, мой бутер безнадежно испорчен. Со вздохом, я повернулась к папуле. Только он мог подойти незаметно к человеку тихими мягкими шагами. Он осторожно обнял меня за плечи и быстро чмокнул в висок.
— Па, опять эти нежности! Сколько раз можно повторять! Я — не маленькая леди! Уже не маленькая! — взвилась я. — И не подкрадывайся ко мне! Я чуть инфаркт не заработала!
— Для меня ты всегда маленькая, — без тени улыбки заверил меня папа. — Вообще-то, ты слишком молодая для инфаркта.
На миг мы замерли на месте, а я положила голову ему на плечо. Папа… Сейчас было как в далеком детстве. Только я и он… и больше никого… Я с улыбкой вспомнила, что засыпала только тогда, когда приходил отец, читал сказку на ночь и уверял, что в моем шкафу никто не прячется и бабаек в природе не существует. Теперь уже такого нет и в помине, а в моем шкафу давным-давно прячутся яркие дизайнерские шмотки.
— Я уже выросла, — выдала я в тон своим мыслям.
— Жаль, — с грустью прошептал папа. — Но ты взрослеешь, а это очень пугает твоего престарелого отца.
— Да, ладно, — фыркнула я и пригладила воротничок его рубашки. — Ты очень даже ничего. Я уверенна, что женщины ломают шеи, оборачиваясь тебе вслед. Так, что на престарелого отца ты явно не тянешь!
Папуле было слегка за сорок, но он выглядел очень представительным мужчиной. Всегда одевался со вкусом, держался ровно и с достоинством, но без излишней вычурности.
Отец нахмурился и с притворной строгостью заметил:
— И с каких пор моя маленькая леди начала меня оценивать как мужчину?
— Па! Через несколько месяцев мне уже восемнадцать исполнится, — с независимым видом выпалила я. — Не называй меня маленькой.
— А леди? — со смехом поинтересовался отец.
— Па! У меня имя есть! Чудесное, между прочим! Сами нарекли меня Васькой.
