Я чувствовала себя скованной, словно во сне. Все происходящее было и выше меня, и сильнее меня. Я заговорила с русинами, крепкими парнями:
— Не верьте ей. Она вас за нос водит.
— Ты детей украла, так помалкивай! — она услышала и оборвала меня.
— Проклятая! — не сдержалась я.
Русины подошли поближе и рассказали мне, что евреи платят им по шесть тысяч за каждого пропавшего ребенка.
— Зачем тебе эти дети? Мы дадим тебе новый тулуп и резиновые галоши из Германии.
Они говорили со мной на родном языке, словно братья — с сестрой.
Тем временем женщина присела на корточки и начала уговаривать детей. Слова ее впивались в мою плоть.
— Оставьте их! — не выдержав, закричала я.
— Соберите ваши вещи и тронемся в путь, — обратился к детям один из русинов.
Слова его испугали детей, и они вцепились в меня.
— Мы хотим вернуть вас в семью.
— Я хочу Катерину! — разрыдался Меир. — Катерина тебе не мать и не тетя.
Тут вступила тетя:
— Вам нельзя забывать, что вы — евреи. Мать ваша в лучшем из миров не найдет себе покоя. Вот уже несколько месяцев я с ног сбилась, разыскивая вас повсюду.
— Мы хотим Катерину! — плакал Меир.
— Нельзя говорить так. Тетя пришла спасти вас. Вы — евреи. Нельзя забывать, что вы — евреи.
— Что вы их уговариваете? — сказал тете один из русинов. — Уж мы возьмем их.
— Не берите их силой, — с трудом произнесла я.
Терпение одного из парней лопнуло, он сказал:
— Мы стараемся изо всех сил. Но если не понимают — выхода нет. Чего ты идешь от нас? Чтобы мы вас умоляли?
— Дети, — вымолвила я, и слова застряли в горле, — вам решать, я не хочу вмешиваться.
— Мы останемся с тобой, — произнес Авраам, который до сих пор не издал ни звука.
— Что ты такое говоришь? — один из русинов возвысил голос. — Вы должны вернуться на свое место, а место ваше — с евреями. Эта женщина заботилась о вас до нынешнего дня, а теперь вы должны вернуться домой, понятно?
Какое-то мгновение я собиралась обратиться к русинам, моим братьям, и сказать им, что эти дети мне дороже всего, что я их вырастила и без них мне жизни нет. Но тут же поняла, что они заботятся только о своей выгоде, ни в чем мне не уступят, — и немота сковала мои уста.
Пока мы препирались, мальчики сорвались с места и помчались в сторону леса. Они пронеслись стрелой, и не прошло и нескольких мгновений, как скрылись из глаз.
— Что ты с ними сделала? — взъярилась женщина.
Однако парни-русины не растерялись, они поднялись на холм и там разошлись в разные стороны. Дрожь пробежала по моему телу, когда я увидела их суровые лица. Они шли медленно, шаги их были пружинисты. У самого леса они ринулись в чашу, словно два волка. Лес мигом поглотил их.
