Однако не Рагнар должен был принимать решение. По команде сержанта его боевые братья устремились к темной дыре. Мутанты неотвратимо приближались.
— Шевелись, Рагнар! — скомандовал Хакон, положив ему руку на плечо и подтолкнув к отверстию. Первым инстинктом Рагнара было воспротивиться, но почти сразу же он понял, что, замешкавшись, подвергает опасности не только собственную жизнь, но и жизни своих товарищей. Он опустился на четвереньки и пополз в покореженную нору.
Оставалось две минуты. От этой мысли мороз шел по коже.
Рагнар нырнул в узкую щель под завалом. Внезапно его охватил приступ клаустрофобии. Стены вокруг как будто сжимались, он услышал скрежет металла о наплечные пластины его доспеха. Но все же ноздрей его касался запах родной стаи, говорящий о том, что боевые братья быстро продвигаются к цели. А позади Хакон загонял оставшихся в лаз. Было понятно, что сержант собирается идти последним.
Тут Рагнару почудилось, что где-то позади снова началась битва. Возможно, несколько Волков из арьергарда были все еще живы и напали на мутантов. Предсмертный вой Десантника смешался с грохотом взрыва. Взрыв был такой силы, как будто целая связка гранат сдетонировала одновременно, — и Рагнар понял, что был прав. Потом на мгновение все стихло, а следом послышались торжествующие крики врагов. Запах смерти стал густым и тяжелым.
Рагнар упорно полз дальше. Стены вокруг него сужались, скребли по доспехам. Словно чьи-то когти хватали его, не давая сбежать. Кровавый Коготь понимал, что это просто животный страх. Было слышно, как впереди его братья-Волки — некоторые из них были гораздо крупнее его — продвигались все дальше. Тем не менее крошечный демон страха все шептал и шептал, где-то в подсознании. Стены же неустойчивы — что, если они обрушатся? Что, если они уже обваливаются, прямо сейчас? Тогда он попадет в ловушку и не сможет двигаться дальше. Будет не в состоянии и рукой пошевелить, а ведь ровно через одну минуту двадцать две секунды корабль взорвется. Какая-то часть его просто хотела застыть на месте, свернуться калачиком, закрыть голову руками и ждать неминуемой смерти.
Рагнар сопротивлялся, используя собственные мысли, как будто бы они были мечом, а ужас, охвативший душу, — монстром: «Даже если стены упадут, я должен двигаться дальше. Это единственный путь к спасению. Император не поможет мне, если я не помогу себе сам. Мне нужно ползти, а не ежиться здесь от страха. Ведь я же не трус! Если я не сделаю этого, то обреку на смерть не только себя, но и моих товарищей».
