Даже из своего стола Дженкс мог слышать, как просыпается за рекой Цинциннати. Приглушенный звук радио доносился из третьего по счету дома вниз по улице; тяжелые удары, доносившиеся с далеких заводов, походили на биение сердца и были слышны только пикси и фейри. Гул тысячи автомобилей напоминал улей, который он изводил, когда был ребенком и жил в лесах недалеко от города. Жить в городе не так уж плохо, если ты можешь найти пропитание.
Дженкс в волнении сел в свое любимое кресло, задумавшись о том, как обеспечил семью. Игрушечная мебель, на кресле из которой он так удобно устроился, была куплена в прошлом году на гаражной распродаже за 5 центов. После очистки, повторной обивки шелком паука и набивки тополиным пухом, – подумал пикси, – эта мебель стала лучшей всей, которую он видел, даже лучше той, из магазинов, куда брала его с собой Рэйчел. Даже лучше, чем мебель Трента Каламака. Задумавшись, он провел большим пальцем по плющу, который Маталина вплела в ткань. Она была мастером своего дела, особенно сейчас.
Немного пыльцы скользнуло с него, упав под кресло, но свечение от нее было почти незаметно в луче света, падающем сквозь трещину в бюро. Массивный дубовый стол с его трещинами и укромными местами служил им домом всю зиму, но после того, как Маталина провела вчерашний вечер на колокольне, ожидая его возвращения, она ощутила приход весны, и решила, что пора переехать. Ну, вот они и переезжали.
Громкая болтовня его дочек была едва слышна, так же, как и похабное стихотворение, которое выкрикивали четверо старших сыновей, весело ухватившись за углы стола, сделанного из палочек от фруктового мороженого, и направляясь к слишком узкой трещине.
Маталина громко давала указания, и наконец, крышку стола подняли достаточно высоко. В начале шум стоял невозможный, но потом Маталина отправила большую часть детей найти осиное гнездо и выкрасть часовых. Все его дети пережили зиму. И сегодня они это отмечали, но груз ответственности не давал ему покоя.
Это чувство не было чем-то новым для него, но он был удивлен тем, откуда оно появилось на этот раз. Он всегда сочувствовал пикси, которые жили хуже, чем он, но обычно этим он и ограничивался. Часть него хотела сказать Винсету, что он выбрал плохое место для дома, и проще переехать, выживут при этом новорожденные или нет. Но воспоминание о Ви, беспомощно цепляющейся за него, жгло Дженкса, как огонь, да и запах новорожденных на Винсете заставлял его сидеть на месте, продолжая размышлять.
