Сам дьявол снимает передо мной шляпу…
— У меня все отлично, миссис Вайн, — бодро сообщил я.
— И у тебя ничего не болит?
Я покачал головой.
— Да что вы, у меня даже насморка нет!
— Просто тяжкая утрата порой вызывает физическое недомогание, — пояснила она. — Старый мистер Маршалл заполучил пневмонию через четыре недели после смерти жены. И умер, прежде чем на ее могиле успели воздвигнуть надгробие. «Икземинер» назвал это двойной трагедией.
Только представив себе, как я чахну с тоски по Найджелу, я не выдержал и улыбнулся.
— Слышала, участники семинара успели по тебе соскучиться.
Улыбка моя сразу увяла.
— Да неужели? Кто вам сказал?
— Так, люди говорят, — уклончиво ответила Элеонора.
Ну еще бы! Конечно, люди! Ядовитая старая корова!
Шпионит за мной и обо всем доносит матери, вот уж в чем я ни капли не сомневаюсь! И дополнительное спасибо Терри, еще одной шпионке, которая завелась среди членов нашего семинара «Литературное творчество как терапия», этого сборища паразитов и тупиц, с которыми я якобы делюсь — да еще и конфиденциально, как они считают, — подробностями своей беспокойной жизни.
— У меня было много дел, — сухо заметил я.
Элеонора одарила меня сочувственным взглядом.
— Понимаю. Тебе, наверное, нелегко пришлось. А как Глория себя чувствует? У нее все в порядке?
Миссис Вайн оглядела гостиную, жадно ловя любую мелочь, достойную ее внимания сплетницы, — полоску пыли на каминной полке, пятнышко на одной из фарфоровых собачек из материной коллекции, — все, позволяющее предположить, что Глория совершенно сломлена горем.
— О, вы знаете, мама вполне справляется.
Тогда Элеонора вручила мне бумажный пакет со словами:
— Я тут кое-что ей принесла. Это биодобавка, иногда я пользуюсь ею, особенно при плохой погоде. — Она одарила меня уксуснокислой улыбкой. — Судя по всему, тебе и самому не грех этим средством воспользоваться. Ты, случайно, ни с кем не дрался, не ссорился?
— Кто, я?
От изумления я даже головой потряс.
— Ну нет, конечно же нет, — произнесла Элеонора странным тоном.
Ну нет, конечно же нет. Словно я вполне мог и подраться. Словно сыночка Глории Уинтер хоть когда-нибудь видели дерущимся. Здесь все уверены, что отлично меня знают. И каждый считает себя авторитетом и истиной в последней инстанции. А меня немного раздражает мысль о том, что Элеонора, как и моя мать, никогда не поверит и в десятую часть того, на что я в действительности способен…
Мать появилась из кухни с чайным полотенчиком в одной руке и овощечисткой в другой.
