В общем, как он ни старался, куда бы ни становился, 50-миллиметровая линза старенькой отцовской «Лейки» («Если потеряешь, домой можешь не возвращаться») демонстрировала свою полную неспособность захватить все три статуи сразу.
История, которую эти трое разыгрывали на поляне, была довольно-таки проста и безыскусна, что только добавляло Адаму злости. Возревновав Аполлона к Гиацинту, прекрасному сыну спартанского царя, Зефир не стал долго ждать. Однажды, когда Аполлон учил юношу бросать диск, Зефир подхлестнул ветер так, что диск ударил Гиацинта в голову и убил на месте. Там, где на землю упала кровь, тут же вырос цветок гиацинт.
Аполлон стоял у северного края рощи — с перекошенным от горя лицом, протянув руки к упавшему юноше. Пьедесталом ему служил грубо обработанный скалистый выступ, возможно обозначавший гору Парнас, дом, который бог делил с музами. Впрочем, в рассказе Овидия Парнас никоим образом не упоминался, а узнать Аполлона можно было по таким обязательным атрибутам, как лук и лира.
Со статуей Гиацинта не все было так просто. Почему, например, убитый лежал, уткнувшись лицом в землю, так что открытым оставался только уголок нежного рта? И почему скульптор изобразил его, прославленного атлета и воина, в тунике с длинными рукавами вместо того, чтобы продемонстрировать физическую стать?
Документ ответов не давал. Как не давали их и подробные пояснительные записки отца синьоры Доччи, составленные при подготовке документа, хотя в них и приводилось несколько строчек из «Эндимиона» Китса, в которых говорилось о роли Зефира в смерти Гиацинта. Поэтический отрывок был бы уместен в курсовой, где оживил бы сухой текст, но в данный момент, как и все другие сделанные за последние дни маленькие открытия, он почему-то совсем его не зацепил.
За курсовую Адам уже не беспокоился — собранного материала вполне хватало для достойной работы — и мог бы спокойно отметить успех, но сад не отпускал. Вопросы, ответы на которые он не нашел, не давали покоя. После прогулки с Антонеллой, когда все, как ему тогда показалось, стало на свои места и получило исчерпывающее объяснение, эти вопросы только множились.
Холм, на котором разместился амфитеатр, был определенно искусственным сооружением, но чего ради Федерико Доччи понадобилось тратиться, перемещать столько тонн земли, неся при этом огромные расходы? Такая расточительность определенно не соответствовала осмотрительности и расчетливости, проявленным им в прочих начинаниях. Что касается самого амфитеатра, то почему, например, в нем девять уровней, а не семь, как в амфитеатре Бомарзо?
