- Что вы пишете?
- Про Шерлока Холмса. Ваше утверждение, что он не дотягивает до современного рядового опера, будет интересно читателю.
- Погодите, это я сказал так, в целом...
- Но ведь вы действительно считаете, что герой Конан Доила безнадежно устарел и вряд ли бы мог противостоять современному криминальному беспределу?
Старков совершенно растерялся. Черт его дернул ляпнуть про Шерлока Холмса...
- Я не это хотел сказать... Я хотел сказать... Вот что, вы лучше задавайте мне вопросы, а я буду на них отвечать, - предложил следователь перейти на более привычный ему стиль общения.
- Тогда я попрошу рассказать о каком-нибудь деле из вашей практики. О самом трудном деле.
Старков задумался. Самым трудным в его практике делом было расследование аморального поведения кандидата в члены партии старшего лейтенанта Гришуткина по поручению секретаря первичной парторганизации шестнадцатого ОВД в семьдесят пятом году. Но это читателю будет вряд ли интересно.
- Может быть, про Чикатило? Я участвовал в разработке одного из эпизодов этого дела. Журналистка поморщилась.
- Мне кажется, тема Чикатило исчерпала себя. Если только подать материал в неожиданном ракурсе. Например, что вы сомневаетесь, что все эти преступления совершил он, и считаете, что следствие заставили пойти по ложному пути, чтобы сокрыть истинного преступника.
- Зачем сокрыть? - поразился Старков.
- Ну, например, затем, что он был сыном одного из тогдашних руководителей области. А Чикатило не более чем жертва заговора высокопоставленных чиновников и руководства МВД. Такой поворот может быть интересен...
- Нет, нет, я ничего такого не считаю, - испуганно пробормотал Старков.
И стал лихорадочно соображать, что бы такое могло устроить дотошную журналистку.
- Может быть, Солоник? Я работал с ним...
- Ну, не знаю... О Солонике уже столько писали. Разве только дать развернутый портрет его богатого внутреннего мира...
- Я не знаю про его внутрений мир, - открестился Старков.
Журналистка в упор, выжидающе занеся перо над бумагой, смотрела на следователя.
- Вы бы хоть подсказали, что может быть интересно читателю, - взмолился Старков.
- Нашего читателя интересуют масштабные преступления, с максимально большим числом жертв, желательно убитых с особой жестокостью и впоследствии расчлененных. Это будоражит воображение, позволяет отвлечься от серых будней и несет некий социальный позитив, так как убеждает рядового гражданина, что его жизнь не настолько плоха, как ему кажется.
