В итоге Мак-Айвер достиг приемлемого компромисса с комитетом.
– В конце концов, – указал он с огромным облегчением, – это выглядело бы очень странно, если бы ваш почитаемый лидер был доставлен в город на британском вертолете. Конечно же, будет лучше, если вертолет будет принадлежать иранским ВВС и пилотировать его будет иранец. Я, разумеется, прослежу, чтобы одна наша машина, даже, собственно, две, стояли наготове на случай аварии или чего-то непредвиденного. С нашими лучшими пилотами. Вы просто свяжетесь с нами по рации, запросите помощь для экстренной эвакуации, и мы тут же откликнемся…
И вот теперь он здесь, ждет и молится, чтобы не было никакой экстренной эвакуации, на которую им пришлось бы откликаться.
Огромный «Боинг-747» компании «Эр Франс» появился из розоватого марева. Двадцать минут он закладывал круги, ожидая разрешения на посадку.
Мак-Айвер по рации 212-го слушал, что происходит на диспетчерской вышке.
– Все еще какие-то проблемы с безопасностью, – говорил он двум своим спутникам. – Погодите-ка… Самолет получил добро на посадку!
– Начинается, – пробормотал Петтикин себе под нос.
Они наблюдали, как 747-й заходит на посадку. Лайнер был ослепительно белым, национальные цвета Франции сверкали. Он медленно опускался к полосе по идеальной траектории, потом, в самый последний миг, пилот вдруг включил двигатели на полную мощность, и «боинг» начал опять набирать высоту.
– Что за игры он затеял, черт возьми! – воскликнула Дженни, чувствуя, как забилось сердце.
– Пилот говорит, что хотел получше все рассмотреть, – пояснил ей Мак-Айвер, вслушиваясь в голос в наушниках. – Наверное, и я бы поступил так же… просто чтобы быть уверенным. – Он бросил взгляд на Петтикина, который должен был пилотировать вертолет при любом экстренном вызове от комитета. – Господи, надеюсь, ВВС не выкинет какой-нибудь совсем безумный трюк.
– Смотрите! – вскрикнула Дженни.
Самолет вновь зашел на посадку и на этот раз приземлился, из-под взвизгнувших шин порхнул дым, мощные двигатели взревели, переходя на обратную тягу для торможения. К самолету тут же рванулся «мерседес», и по мере того как новость облетала всех, кто находился в терминале, переносилась оттуда на блокпосты и дальше на улицы, всю бесчисленную массу людей охватывало безумное ликование. Со всех сторон начали скандировать: «Аллаху акбар… Ага ухмад» – «Бог велик… Учитель вернулся…»
Казалось, целая вечность прошла, пока к самолету подкатил трап, и дверь открылась, и по ступеням, поддерживаемый одним из французских стюардов, спустился старик с густой бородой и суровым лицом под черной чалмой. Он прошел мимо почетного караула, торопливо собранного из нескольких мулл и иранских сотрудников «Эр Франс», и его окружили приближенные помощники и нервничающие служащие аэропорта, после чего он быстро сел в машину, которая тут же покатила к терминалу.
