— Я понимаю, — ответил Хардин, — но по какой причине взорвалась станция?
— Видите ли, — безразлично ответил лорд Дорвин, — кто это может знать? Она начала выходить из строя еще несколько лет назад, а починка и замена деталей была произведена плохо. В наши дни так трудно найти людей, которые действительно разбираются в наших энергетических системах.
И он с сожалением взял в руку щепотку табака.
— Вы понимаете, — сказал Хардин, — что независимые королевства на периферии совсем утратили секрет атомной энергии?
— Правда? Я совсем не удивлен. Варварские планеты… О, мой дорогой друг, не называйте их независимыми. Ведь это не так, знаете ли. Договоры, которые мы с ними заключили, полностью подтверждают это. Они признают суверенитет Императора. Им пришлось это сделать, конечно, иначе мы с ними не будем торговать.
— Может быть это и так, но им предоставлена очень широкая способность речи.
— Да, вы правы. разумная свобода. Но вряд ли это имеет большое значение. Императору будет значительно лучше, если периферия будет опираться на свои собственные резервы, и все останется как оно есть… более или менее. Нам они не к чему, знаете ли. Очень, очень варварские планеты. Едва цивилизованные.
— Но раньше они были цивилизованны. Анакреон был одной из богатейших окраинных провинций. Насколько я помню, его небезуспешно сравнивали с самой Вегой.
— О, но, Хардин, это было столетия назад! Вряд ли можно делать из этого выводы. В старые великие дни все было по-другому. Сейчас мы уже не те, что были когда-то, знаете ли. Смотрите-ка, Хардин, да вы настойчивый парень. Я ведь сказал, что не хочу сегодня заниматься делами. Доктор Пирени предупредил меня о вас. Он говорил, что вы попытаетесь сбить меня с толку, но я слишком старый лис для этого. Перенесем все дела на завтра.
На этом все кончилось.
Это было второе заседание Комитета, на котором присутствовал Хардин, если конечно не считать тех неофициальных бесед, которые они имели с лордом Дорвином. И тем не менее мэр ни на секунду не сомневался, что произошло по меньшей мере одно, а возможно два или три заседания, на который он каким-то образом не получил приглашения.
Не пригласили его и на это, как ему казалось, если бы не ультиматум то, по крайней мере, это можно было назвать ультиматумом, хотя вежливое письмо заключало в себе множество самых дружеских слов об единстве двух планет.
Хардин осторожно потрогал письмо пальцами. Оно начиналось пышной фразой и приветствием «Его Величества Короля Анакреона своему любезному другу и брату доктору Льюису Пирени, председателю Комитета Энциклопедии Первого Основания» и заканчивалось огромной вычурной многоцветной печатью, слишком даже символичной.
