Пять раз раскрытый пятерней кулак:
— Начало атаки через двадцать пять секунд.
Данный приказ довести до сведения всего личного состава. В первую очередь тех, кто командира не видит.
Еще несколько потревоженных «птиц» коротко прокричали в джунглях.
Обратный отсчет пошел.
Двадцать четыре.
Двадцать три.
Двадцать две…
Бойцы спешно перемещались на наиболее выгодные позиции. Удобно упирали локти в землю. Стирали стекающий на глаза пот. Брали на мушки прицелов отведенные им цели. По две, а то и по три на каждого.
Это очень важно — уметь разобрать цели. Это отличает разведчиков от простой пехоты, которая зачастую палит не куда нужно, а куда заблагорассудится. А в итоге — все в одну и ту же цель. Разведчики не могут себе позволить роскоши задействовать два ствола для поражения одного противника. Их в отличие от врагов слишком мало. Одна пуля — один поверженный враг. Такой расчет. Две пули, выпущенные из разного оружия, — гораздо худший результат. Три из трех разных стволов — это уже непрофессионализм, с перспективой списания в общевойсковые подразделения.
По-настоящему действенен только первый залп, которого противник не ожидает. Все, кто ушел от тех первых пуль, получают шанс на выживание и, значит, на сопротивление. Они зарываются в землю, откуда их выковырять практически невозможно, и сопротивляются до последнего.
Первый залп — это иногда выигранный или проигранный бой.
Девятнадцать.
Восемнадцать.
Семнадцать…
* * *
— Слышите! — насторожился командир коммандос.
— Что?
— Птицы. В джунглях кричат птицы.
— Ну и что, что кричат?
— Может, и ничего. Но только раньше их слышно не было.
— Мне кажется, здесь птицы кричат всегда.
— Но не так. Слышите, опять.
— И что из этого следует?
— Например, то, что их кто-то потревожил. То, что там, возможно, кто-то есть… Шестнадцать. Пятнадцать…
— Может, пойти проверить?
— Не стоит искать приключений, которых можно избежать. Не стоит торопить события. И не меняйте выражение на лицах. Перестаньте крутить головой и прислушиваться. Оставайтесь такими, какими вы были. Если не хотите спровоцировать тех, кто за нами, возможно, наблюдает, на атаку…
Четырнадцать.
Тринадцать.
Двенадцать…
* * *
Командир российских разведчиков приложился щекой к прикладу, выцеливая главного коммандос. На эту цель вторую пулю жалеть было грех. Командиры в бою должны умирать первыми. Чтобы не успеть организовать отпор. Чтобы не воодушевить своих бойцов на контратаку.
Главный американец стоял рядом с двумя бойцами и о чем-то спокойно разговаривал с ними. Он не догадывался, что жить ему осталось одиннадцать секунд.
