— Ну, тамошний князь предположил, что Виктор заколдовал медальон так, что даже я его не вижу, — пожала я плечами, жалея, что у меня нет хоть какого-нибудь медальона, чтобы подсунуть им. Может, тогда бы отвязались…
— Хм, интересно, — судя по его взгляду, ему, действительно было интересно. — Думаю, без артефактора нам здесь не обойтись. Ну, что ж, поедем к маэстро Мазини. — Князь подошел ко мне вплотную и, понизив голос, сказал: — Ты понимаешь, что твоя кровь так волнует, что этот аромат могут выдерживать только самые сильные серебряные, поэтому в твоих интересах сотрудничать с нами. Я же могу пообещать, что тебя никто не тронет, — вампир поднял бровь, ожидая моего ответа.
— Хорошо, я согласна, — как будто у меня есть выбор.
На следующее утро мне выделили теплую куртку (моя ей и в подметки не годилась), и мы поехали в какой-то город. Я машинально рассматривала витрины и размышляла о том, чего мне будет стоить попытка побега. А вдруг они и так меня отпустят, так чего и рыпаться.
Мы остановились у отделанного под старину здания магазина. Над витриной сидела горгулья (надеюсь, их-то не существует на самом деле), а рядом красовалась резная надпись "Инферно". Да, многообещающе. Вацлав (так звали сопровождающего меня вампира) открыл передо мной дверцу машины.
— Прошу, — ой, что-то не нравится мне вкрадчивый голос и масленый взгляд этого великолепного вампира. А посмотреть-то было на что: высоченный такой, светлые волосы убраны в короткий хвостик, серебряные глаза под густыми ресницами, породистые темные брови… Этакий пират южных морей. Только толку-то: максимум, чего можно от него добиться — страстного поцелуя в вену. Ну, я так думаю… Они же не проявляют к человеческим девушкам другого интереса? Или я ошибаюсь? От таких размышлений мне стало нехорошо. Просто, по натуре я однолюб. И раз уж угораздило меня влюбиться в Сережку, боюсь, к другим особям мужского пола я отношусь, как к музейным экспонатам: смотрю, но руками не трогаю. Поэтому, подозрительно покосившись, я обошла Вацлава стороной. Он в ответ лишь усмехнулся — заметил мой маневр.
Дверь в магазин открылась со звоном колокольчика.
— Добрый день, маэстро Мазини, — прошелестел Вацлав куда-то в темноту.
Тут же нам навстречу скользнула тень. Маэстро Мазини был изящным сухощавым итальянцем, говорившем практически на чистом русском языке с легким итальянским акцентом. Его движения были порывисты и точны.
— Добрый день, Вацлав. С чем пожаловал?
