Мечтать не вредно…
От нечего делать я стала рассматривать себя в огромное старинное зеркало: да, маленькая, изящная, волосы от здешней влажности вьются кольцами, лицо какое-то бледное, да и глаза почему-то все еще красным отливают. Что за наваждение?
Я отвернулась от зеркала и подошла к окну. Кормить меня никто не собирался. Оно и понятно: они ведь не мясо мое есть будут, как только узнают, что ничего нужного им у меня нет.
Вдруг дверь бесшумно отворилась, и я по мерцающим глазам Василия поняла: пора.
Честно скажу: когда я входила в большой зал, меня сотрясала крупная зубодробильная дрожь. Прям, как на первом экзамене.
Обстановка в зале была вычурная и помпезная. Все поражало роскошью: и позолоченные стены, и резные канделябры с огромными свечами (похоже, вампиры против современного освещения), и сами разодетые в пух и прах вампиры (эх, землей бы присыпать этот прах вместо пуха).
На длинном постаменте в резных красных креслах сидело семеро старейшин. То, что это старейшины, было понятно по особой ауре силы, окружающей их. Они были, словно каменные изваяния, бледные и неподвижные. Интересно, они дышат?
— Хмель Лариса Викторовна? — я вздрогнула от этого шелестящего голоса.
— Да, это я, — удивляюсь я своей выдержке.
— Как дочь величайшего Красного вампира, вы должны передать нам то, что вам завещал ваш отец. Медальон, госпожа!
У меня непроизвольно вырвался истеричный смешок:
— Вы, конечно, меня извините, но вы ошибаетесь: мой отец не вампир. И, уж тем более, он мне ничего не завещал, кроме отчества. Никакого медальона у меня никогда не было.
Ну, все — это конец моей недолгой и бесславной жизни! Старейшины в ярости повскакивали с мест, все вампиры раздраженно зашипели, как будто я нанесла им величайшее в жизни оскорбление.
— Василий! — приказал вчерашний неудавшийся Дракула. — Обыщи ее!
Бедняга Василий уперся в стенку руками и ногами, глядя несчастными глазами на Дракулу.
— Черт! — ругнулся последний. — Любой из нас разорвет ее на куски, если приблизится — я сам вчера ощутил власть ее крови.
С центрального кресла поднялся длинный и тощий, как жердь, вампир и направился ко мне.
— Интерессно! — он кружил вокруг меня, как акула, исследуя и смакуя запах моей крови. — Ее кровь, конечно, волшебна и притягательна, но это не объясняет отсутствия медальона. Тем не менее, я его чувствую! Так же сильно, как и аромат ее крови. Я вот думаю, а мог ли Виктор наложить на медальон чары, благодаря которым даже его дочь не видит его?
