— Эй, ты что это, побриться решил? — окликнул его лейтенант с глубоким шрамом на щеке.
— А что?
— Кто ж по утрам бреется, салага? Вернуться из боя хочешь? Брейся с вечера. Или бороду отпускай, как наш Игорек. — Он указал на старшего лейтенанта, который окладистой бородой больше походил на крестьянина, каким его рисовали на плакатах. — Ему бороду начальство носить разрешило за то, что фрица пленного приволок.
— Как приволок? — спросил Юрий. — В разведку, что ль ходил?
— Да не, не в разведку. Завязалась у них с «мессером» желтоносым карусель в воздухе. Ну а Игорек, он на «яке», хрен ты его достанешь. И получилось так, что пропорол он немцу мотор. Тот хотел в сторону уйти, а Игорь его трассами как давай погонять. То справа очередь даст, то слева. Ну, тут «ганс» — лапки кверху: «Гитлер капут», — кричит и порулил на наш аэродром.
В палатку вошел комиссар.
— Смирно! Вольно! Хорош базарить! Быстро в штаб на постановку боевой задачи.
Пилоты, застегиваясь на ходу, побежали к штабному блиндажу.
— Так, товарищи летчики, я со звеном «яков» прикрываю наш передний край. Алферов, Степанов, вы на «чайках» штурмуете дороги. Ну а вы, товарищи сержанты, — обратился майор к Юрию и Саше, — заступаете на боевое дежурство. Показывать нам свое летное мастерство некогда.
Самолеты новоприбывших летчиков порадовали, мягко говоря, не очень. Понятно, они и не рассчитывали на новые «яки». Но эти «ишачки» повидали много на своем веку. Пятнистые, но не от камуфляжа, а от многочисленных перкалевых и дюралевых заплат. По бокам позади капотов накопилось немало копоти. Саня и Юра только головами покачали. К ним, прихрамывая, подошел техник в промасленном комбезе.
— Здравия желаю, орлы! — Они пожали друг другу руки. Ладонь у техника была жесткая, продубленная техническими кислотами. — Да вы не смотрите так. Машины надежные. На них наши летуны троих фрицев в землю вогнали. А звать меня Иван Филиппович.
— А где сейчас эти летуны? — осторожно спросил Юрий.
— Одного на повышение в другой полк перевели, другой в госпитале после ранения. Да не дрейфь, летуны!
— А мы и не дрейфим! — ответил Александр.
Юра лишь кивнул головой в знак солидарности с другом.
— Ну, коли так, то хватайте баллон, вон он лежит, надо самолеты сжатым воздухом заправить.
Летчики вдвоем взялись за тяжелый баллон и подтащили его поближе к самолетам. Иван Филиппович завозился со шлангами и фланцами. Через несколько минут он глянул на манометр и удовлетворенно сказал:
