Оборотень. Чего тебе?
Вильфрид. Я сказал не все новости. Ждал, чтоб они ушли.
Оборотень. Говори.
Помощник. Какая-нибудь беда?
Вильфрид. Жирар-тележник попался. Латники д'Апремона напали на его след.
Помощник. Наш лазутчик? Скверно! Где же он укрылся?
Вильфрид. В аббатстве Сен-Лёфруа.
Оборотень. Дурень! Ему бы убежать в лес.
Помощник. Либо монахи его выдадут, либо Жильбер нарушит право убежища[12]. Жирара можно считать погибшим. Его повесят. Что ты на это скажешь, Оборотень?
Оборотень. Что ж, смерть как смерть!
Помощник. Придется кое-что отложить из первой же добычи, какая нам достанется, и заказать обедню за упокой его души.
Оборотень(помолчав минуту). Я сам отслужу по нем кровавую обедню! Сам буду править ее и вот чем стану священнодействовать. (Показывает палицу.) А теперь — в пещеру! У меня в глотке горит, как, бывало, в моем горне. Пойдем, выпьем по чарке. (Уходит с песней.)
Вильфрид(обращаясь к помощнику). Недобрая весть!
Помощник. Ничего не поделаешь! Сегодня один, завтра другой. Идем ужинать.
Готическая зала в аббатстве Сен-Лёфруа; она освещена множеством факелов и великолепно убрана.
Капитул[13] монахов, собравшийся для избрания настоятеля. На авансцене — брат Игнатий, брат Годеран, брат Сульпиций.
Брат Игнатий(с письмом в руке). Он выражается ясно. «Выберите в настоятели моего кузена», — говорит он нам. Письмо очень настойчивое, запечатано оно его гербовой печатью, а вот его крест вместо подписи[14]. Что делать?
Брат Годеран. То же, что делает тростник при ветре. Мы лишь слабый тростник, а Жильбер д'Апремон неистовее аквилона.
Брат Игнатий. Знаю, Годеран, вы противник крайних мер. Но все же и вам следует помнить, что мы у смертного одра покойного аббата Бонифация поклялись избрать брата Жана, его любимца. И разве мы затем не подтвердили эту клятву самому брату Жану?
Брат Сульпиций. Вот уж ни к чему эта щепетильность! Я, давая клятву покойному настоятелю, потихоньку тут же от нее отчурался[15]. Притом брат Жан — простой мужик, а нам не мужика надо в настоятели.
Брат Игнатий. Полегче! Он очень полезен нашей общине.
Брат Годеран. А Жильбер д'Апремон еще полезнее. Он наш сторожевой пес, наше копье. Положитесь на меня: будем благоразумны и выберем в настоятели, как он того желает, Оноре, его кузена.
Брат Сульпиций. И разве мы не обойдемся без брата Жана? Так ли уж он полезен аббатству?
Брат Игнатий. Чрезвычайно. Для нас его познания — сущий клад.
Брат Сульпиций
