“Т. Барроу, В. И. Абаєв, J. Harmatta показали древность не только иранских, но и индоарийских связей финно-угорских языков. Попытка Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов дать иную интерпретацию этим фактам не получила поддержки со стороны лингвистов” (Кузьмина Е. Е., 1990, 33).
Это противоречие вовсе не означает, что прародина индоевропейцев была где-то в совсем другом месте, как понимают это некоторые ученые. Правы, хотя и не совсем, те, кто говорят о двух индоевропейских прародинах. Одна определяется в Передний Азии, а вторая в Восточной Европе:
“Территория Северного Причерноморья и Поволжье, включая Приуралье рассматривается как вторая прародина индоевропейской общности, а именно: племен-носителей древнеевропейских диалектов, пришедших в этот регион вместе с племенами Ариев в результате длительных волновых миграций из района на стыке Малой Азии и Армянского Нагорья (Довженко Н.Д., Рычков Н.А., 1988, 37).
Двузначность излишня — индоевропейцы, как и другие этносы, имеют одну прародину — это и территория, где начал формироваться индоевропейский праязык. Позднейшее носители этого праязыка могли переселяться в другие места, но там уже будет прародина их потомков. Наиболее точно высказался Х.Бирнбаум:
"И, вероятно, если основной ареал распространения ностратического языка действительно — как это предполагалось — следует идентифицировать с Закавказьем, восточной (и южной) Анатолией и верхним течением Тигра и Евфрата, совершенно естественно было бы предполагать в качестве позднейших ареалов распространения праиндоевропейского языка территории, более близкой к Черному морю — районы Понтийских степей, в Северной и Западной Анатолии…" (Бирнбаум Х., 1993, 16).
Следовательно, если прародина индоевропейцев была действительно была в Передний Азии, то индо-иранцы должны были иметь время прикочевать в Восточную Европу и прожить там немалое время, а потом носители по крайней мере только древнеиндийского языка должны были уже во II тыс. до н. э. добраться до Индостана, что было бы невозможно, если бы индоевропейцы начали переселяться в Европу в IV тыс. до н. э. Это были бы для тех времен поистине сумасшедшие темпы, поскольку вообще считается, что скорость миграций тогда равнялась одному километру в год (Збенович В. Г., 1989, 183). Таким образом следует предположить, что носители ностратических языков должны были пребывать в Передний Азии самое большее до VI–V тыс. до н. э. Согласно М. С. Андронову переселение дравидов в Южную Индию проходило во II–I тыс. до н. э. а в III тыс. до н. э. существовала дравидийская общность где-то на территории Пакистана (Андронов М. С., 1982, 178). Кроме того, еще надо учитывать то, что “дравидологи относят распад протодравидийской общности к концу IV тыс. до н. э., когда началось движение дравидоязычных племен на юг и юго-восток” (Бонград-Левин Г. М., 1981, 301). Таким образом, по крайней мере, какое-то время, но не позднее тыс. III до н. э. протодравиды заселяли территорию Пакистана. Тогда в V тыс. до н. э. их в Передней Азии наверняка уже не было. Если считать, что носители ностратических языков оставили места первичных поселений в начале VI тыс. до н. э. и часть из них прикочевала в Восточную Европу в конце VI — в начале V тыс. до н. э., то тогда можно понять появление неолита на этой территории. Факты археологии доказывают, что здесь рядом с неолитическими поселениями еще длительное время существовали поселения мезолитические, то есть побудительных природных условий для изменения ведение хозяйства здесь не существовало. Вот что писал К. Ф. Мейнандер по этому поводу:
