— Хура! — позвал старший. Воин ждал этого зова. Грубо толкнув Соню в угол, он подхватил с камня кусок сухой лепешки, завернутый в тряпочку, невыносимо пахнущий сыр и заспешил к костру.
«Пес!» — глядя ему в спину, мысленно ругнулась Соня. Есть ей хотелось, но запах плесневелого сыра, излюбленного лакомства северо-восточных горцев, на время отбил аппетит. Она ногой спихнула с валуна пожитки Хуры, носком сапога раскатала по земле его подстилку для сна и улеглась на нее на бок. Собравшиеся вокруг костра горцы что-то обсуждали, посмеивались, громко чавкали. На стенах пещеры плясали их громадные тени, по выступам перекатывались огненные блики. Наблюдая за бликами, Соня не заметила, как заснула.
Разбудил ее злой голос Хуры. Горец пытался выдернуть из-под спящей девушки свою подстилку и отчаянно ругался. Обступившие его воины хохотали. Хура пнул Соню ногой, рванул под стилку на себя. В ответ девушка недолго думая саданула коленом в склоненное бородатое лицо. Охнув, Хура схватился за нос. Из-под пальцев закапала кровь.
— Убью-ю! — взвыл горец. Его короткий кинжал (единственное оставшееся после утраты меча оружие) вылетел из ножен, взвился в воздух. Занесенную руку перехватил Найр.
— Уймись,— посоветовал он — Рыжая пригодится нам в предгорьях. Сам знаешь, какие у них там обычаи.
— Верно, не твое — не трожь,— присоединился к нему лучник Варк.— Стыдно воину драться с женщиной из-за подстилки!
Недовольно бурча, Хура убрал нож и уселся на камень возле Сони. Глядя прямо в глаза горцу, девушка сладко потянулась, поелозила по подстилке спиной, словно показывая, как ей удобно, и даже попыталась причмокнуть. Последнему помешал кляп. Но Хуре хватило и этого. Он вскочил с камня.
— Рыжая дочь приблудной собаки! — зарычал он.— Паршивая туранка!
— Тихо! — цыкнул на него предводитель отряда и Хура смолк. А Соня заснула.
Поутру Хура выглядел злым и невыспавшимся. На спуске он то и дело норовил подтолкнуть Соню в спину или спихнуть ее со скалы. Было заметно, что рыжая пленница измотала его. Варк оглядывался, посмеивался, поддерживал девушку на крутых уступах, остальные открыто издевались над несчастным Хурой, и только двое, Арей и Найр, сохраняли видимое безразличие.
К середине дня отряд вышел в предгорья. Скалы кончились, за длинной грядой валунов растянулась серая ровная степь. Она переливалась под солнечными лучами желто-зеленым маревом. Над ней стояла пылевая дымка. Отыскав тропинку между валунов, Арей повел отряд в степь. Найр стал все чаще оглядываться на Соню и девушка вспомнила сказанные им ночью слова: «Рыжая пригодится нам в предгорьях».
