— Госпожа уже проснулась?
Маленький степняк выглядел бодрым и выспавшимся. Он сидел на корточках у тлеющего костерка, вытаскивал из него угли, и дождавшись, когда они остынут, складывал их в походный мешок.
— Пещеры большие. Можно заблудиться. Рисовать,— начертив в воздухе невидимый знак, пояснил он.
Соня кивнула. Мысль была хороша.
Поежившись от холода, она присела рядом.
— Тихо,— прислушиваясь к чему-то, сказал Заир,— ночью я видел птицу. Вот такую,— широко раскинув руки, показал он.
— А мне снился дракон,— сказала Соня, задумчиво глядя на окрасившиеся в розовый цвет горные вершины.
Светало. Подул легкий ветерок. Костер задымил.
— Будить? — спросил Заир.
Труднее всего оказалось вернуть к жизни шаймана Айри. Шайман долго кряхтел, сопел, еще дольше изрыгал проклятия и открыл глаза лишь после того, как проснувшийся Зуираб догадался сунуть ему под нос согретую на костре лепешку.
— Еда,— сонно сказал шайман, и лепешка с невероятной быстротой исчезла в его огромной пасти.
Остальные встали сами. Маммет и Рахмат первым делом облегчили мочевые пузыри, потом, подсев к костру, стали вяло пререкаться, кому и сколько сокровищ должно принадлежать. Хумаз к костру не пошел. Он долго стоял на краю каменной площадки, от еды отказался и никакие сокровища делить не стал.
Первым полез в щель Заир. — Я самый маленький,— пояснил он и, отдав свой лук Зуриабу, протиснулся в пещеру.
Вторым к темному отверстию подтолкнули Хумаза. За ним последовал Зуриаб, Рахмат, после Рахмата, решительно оттлкнув сунувшегося было следом Маммета, нырнула Соня.
Факелы не зажигали.
Какое-то время пришлось ползти на животе. Сверху то и дело сыпалась мелкая каменная крошка, несколько раз девушка больно ударилась о выступающие камни. Позади громко пыхтел, проклиная всех богов и нежитей Хайборийского мира, шайман Айри, впереди явственно слышалось громкое дыхание Рахмата.
— Воняет,— донесся до Сони чей-то громкий шепот,— ничего не видно. Эй, нельзя ли побыстрей?
— Это Хумаз,— ответил голос Зуриаба,— смердит, как осел, да еще застрял тут. Погодите-ка.
Далеко впереди раздался сдавленный вопль.
— Ничего, терпи,— донесся шепот все того же Зуриаба,— я тебя еще и мечом подтолкну.
Вскоре узкий лаз стал расширяться. Сначала Соня встала на четвереньки, потом вовсе в полный рост. Впереди вспыхнул огонь — это Зуриаб зажег свой факел. Едва по каменным стенам заплясали причудливые тени, Рахмат неожиданно остановился.
— Ну, чего еще? — Девушка подтолкнула его в плечо незажженным факелом.— Иди.
