* * *
С утра, лишь только рассветёт, и до поздней ночи, пока не одолеет дремота, я только и делала, что читала, придвинув поближе светильник. Очень скоро само собою вышло, что я знала прочитанное наизусть, и оно так и всплывало у меня перед глазами, мне это очень нравилось. Но вот однажды во сне предо мной явился благородного вида монах в жёлтом облачении и изрёк: «Поскорее затверди наизусть пятый свиток Лотосовой сутры»[47]. Людям я не рассказала увиденный сон, и даже не подумала учить наизусть сутру — душа моя всецело занята была романами. Надо сказать, что в то время собою я была нехороша, но думала, что повзрослею и расцвету небывалой красотой, и у меня непременно будут длинные-длинные волосы… Я мечтала стать похожей на Югао, возлюбленную блистательного Гэндзи, или на деву Укифунэ, любимую генерала Удзи[48] — на удивление вздорные и тщетные помыслы!
* * *
В первый день пятой луны, любуясь цветущим мандариновым деревом у нас во дворе, сыплющим белое крошево, я сложила:
Всем срокам вопреки
Опять метут снега —
Так мне привиделось.
Вот только
Цветущих мандаринов аромат…
Деревья у нас в усадьбе росли так же густо, как те, под темной сенью которых мы прокладывали себе путь на склоне горы Асигара, и осенью, в десятую луну, кленовая листва в нашем саду была даже красивее, чем на окрестных горах, словно сад накрыли парчой. Один зашедший к нам гость обронил: «Я сейчас заметил по дороге одно место — алые клёны там исключительно хороши!» И вот у меня вдруг сложились стихи:
Не сыщется нигде такого места,
Чтобы затмить могло
Мой дом и этот сад —
В них суета не вхожа,
И здесь лишь краски осени живут!
***
С раннего утра и до позднего вечера я увлечена была только чтением романов, но однажды во сне увидела человека, который сказал мне:
— А вот я устроил недавно ручей возле Шестиугольной Обители, потрудился ради дочери Вдовствующей Императрицы, принцессы Первого ранга[49].
— Что это означает? — поинтересовалась я.
— Молись великой богине Аматэрасу![50] — ответствовал он.
Этого сна я тоже людям не рассказала, да и сама об этом не особенно раздумывала — непростительная беспечность!
***
Каждую весну я заглядывалась на сад той самой принцессы Первого ранга:
Цветения едва дождавшись,
О палых лепестках грущу —
Весна в саду её,
И как своею,
Я сакурой её любуюсь.
***
В конце марта, остерегаясь Земляного Духа, я поселилась в одном доме[51], где сакура цвела очень красиво, даже в эту пору оставались неопавшие лепестки. Вернувшись домой, я послала хозяевам стихи:
