Несмотря на то что Суханова до декабря 1929 г. не допускали в эту организацию, именно через него она и «засветилась». Социал-демократы посещали смешанный по составу «салон» на квартире Суханова, где шел обмен информацией и, благодаря радикалу Суханову, «в шутку» ставились острые политические вопросы. Меньшевик Ф. Череванин, не посещавший эти беседы и относящийся к обвиняемым на процессе меньшевиков враждебно, так передал дошедшие до него слухи: «У Суханова был салон, где собирались люди, занятые на высокой советской службе и безусловно лояльные, но иногда фрондирующие»[54]. Очень характерный взгляд инакомыслящего из подполья на инакомыслящих из правящей элиты. Так же смотрели радикальные, но далекие от власти неформалы 80-х гг. XX в. на статусную интеллигенцию, тихонько обсуждавшую возможность реформирования системы «реального социализма» вплоть до полной ее ликвидации. Именно этот стык властных и диссидентствующих кругов является крайне опасным для системы — в случае «сдвига власти» эти люди могут выдвинуть реальные проекты реформ и даже взять управление на себя.
Сталин отнесся к собраниям серьезно, ибо понимал, что после 1928 г. фронды в этих кругах гораздо больше, чем лояльности. Вождь писал Молотову: «Нужно пощупать жену Суханова (коммунистка!): она не могла не знать о безобразиях, творившихся у них дома»[55]. Кто-кто, а Сталин прекрасно понимал, чем могут кончиться такие «безобразия» на квартире Суханова — именно там планировался октябрьский переворот 1917 г., правда, в отсутствие самого хозяина. Тогда в стране тоже был острый социальный кризис.
В. Базаров подтвердил, что посещал воскресные вечера у Суханова, которые «сводились к свободному обмену мнений по различным политическим и экономическим вопросам. Иногда этот обмен мнений носил резкий характер»[56]. Особенно резко высказывался Громан, опасавшийся, что политика большевиков конца 1929 г. может привести к «правовому хаосу» (другие говорили о «кровавой каше»).
Эти беседы не были организацией с единой программой, скорее — местом согласования разных программ. Там бывали и народники из круга Кондратьева, и, возможно, более правые «промпартийцы». Суханов, как и Сталин, понимал, что «при наличии продуманной платформы, группа может образоваться в 48 часов»[57]. Речь шла о подготовительном этапе создания организации, которая сможет составить конкуренцию коммунистам в случае распада их диктатуры. Как бы Суханов ни доказывал, что «куцая конституция» укрепит советскую власть, было очевидно, что она стала бы лишь переходным состоянием, позволяющим оппозиции легализоваться, укрепить организационные связи и перейти в наступление
