Георгий не выгонит мачеху из дома, не лишит ее куска хлеба. За столько лет они друг другу стали, как родные. И услуги, которые она оказывала пасынку, поистине бесценны. За добро надо платить добром, а Георгий Эдуардович Листов человек, вне всякого сомнения, порядочный и честный. Да, у нее, Нелли Робертовны, есть в личной собственности несколько картин. Картины эти подарил муж, отобрать их у нее невозможно. И при разводе кое-что досталось и ей. Но Настя. Как же Настя? Львиную долю имущества Эдуард сумел-таки отсудить себе у бывшей жены. Нелли Робертовна почти не боролась, все, что Эдуард хотел, отдала. Дом, например, огромный загородный дом, где все родственники сейчас находятся и с волнением ждут приезда законной наследницы. А наследница здесь, на больничной койке. Может, зря Миша так сильно притормозил?
Господи, да что ж это она?! Разве можно так думать?! Можно и нужно. Эта Мария Кирсанова никому из родственников покойного художника Эдуарда Листова не нужна. Никому. Она здесь лишняя.
— Нелли Робертовна?
— Миша? Ты как? Отпустили?
— Кто бы мог подумать, что это та самая девица, а? Ведь, если начнут копать, то…
— Что «то»?
— Могут подумать, что я нарочно.
— Как это нарочно? Миша?!
— Да так. По вашей просьбе. Так что вы уж меня поддержите.
— Поддержать в чем?
— Да во всем. Ладно, после об этом. Вы домой-то поедите?
— Домой?
— Она все равно спит.
— Знаешь, я не хотела бы оставлять Марусю без присмотра.
— Оно понятно…
— Что тебе понятно?
— Понятно, что вы хотите быть рядом. Когда очнется. Очки надо с самого начала зарабатывать.
— Да что ты говоришь! Как смеешь!
— Не смею, понятно. Только всем известно, как вас Эдуард Олегович при разводе обобрал. А по закону-то, будь вы неразведенной вдовой…
— Замолчи! Я, пожалуй, поеду домой. Поговорю с Олимпиадой Серафимовной, с Верой. Кто-то из них должен меня подменить в больнице.
— Вы хотите, чтобы Олимпиада Серафимовна сидела у больничной койки? — чуть не рассмеялся Миша. — Я вообще удивляюсь, что она этим летом поселилась у нас на даче. Видно, решила посмотреть, как вторая жена себя чувствует, лишившись всех прав. Олимпиада Серафимовна теперь, по крайней мере, мать законного наследника. А вы кто?
— И теперь все будут указывать мне на мое место. Даже шофер, — сухо заметила Нелли Робертовна.
— Извините. Просто смешно очень. Как только Эдуард Олегович скончался, так тут же заявилась и его первая жена, и первая жена его сына.
— Кстати, именно на Веру я в первую очередь и рассчитываю.
