— Что все?
— Перессорились.
В это время Коля что-то говорил и говорил. Шантель наконец очнулся, посмотрел на него:
— Что ты сказал?
— Все это уже было.
— Что было?
— Раньше. Когда я заканчивал десятый класс. Она тоже… Умерла. Из-за меня.
— Что ты такое говоришь?
— Я несчастья одни приношу! Я же не знал, что она так отреагирует!
— Кто умер? Как это из-за тебя?
— Девушка. Мы тоже поссорились и…
— А вот об этом молчи. Хотя… Ты представляешь, что сейчас начнется? Фанатки выпрыгивают из окна, потрясенные твоим исполнением! Можно такую рекламу сделать на этом скандале!
— Да как ты можешь!
Только в этот момент Шантель осознал, что Коля перестал говорить ему «вы».
Эдик ворвался в мансарду стремительно.
— Где? Кто? — И к Коле: — Сволочь! Ты мне не друг! Так и знал, что этим кончится! Она тебе мешала!
— Ага, — тут же среагировал Колыванов. — Еще пара вопросов, — обернулся он к Коле. — Остальных попрошу подождать на лестничной клетке. Особенно вас.
Это старлей сказал Шантелю. Тот понял: надо выйти. Черт знает что! И Леня с Лелей вернулись, стоят потерянные, переживают молча.
— Я, наверное, не смогу с вами больше работать, Лев Антонович.
Это, конечно, Леня.
— А? Что?
— Нехорошо получается. И Леля говорит…
— Потом, Леня. Потом.
— Лев Антонович, — тронул его за рукав Олег, -так как насчет завтрашней репетиции?
— Не будет никакой репетиции. Ты что, еще не понял?
— Да понял, конечно, просто хотел уточнить. А что теперь с Колькой?
— Образуется, — тряхнул головой Шантель. — Как-нибудь образуется.
… Не образовывалось еще долго. Шантелю даже пришлось обратиться к Фонарину.
— Выпала из окна какая-то приблудная девка, — пожал плечами тот. — Чего они пургу гонят?
— Да опер попался несговорчивый. Следователь согласен дело замять, а этот ни в какую. Прет буром. Кому чего хочет доказать — непонятно.
— Уберем, — пожал плечами Фонарин. — Что опер? Мелкая сошка. Есть связи, не переживай. Им самим неохота показатели портить. Сомнительный несчастный случай всегда лучше нераскрытого убийства, тем более девка приезжая, в Москве зарегистрирована не была. Доказательств-то, как я понял, все равно нет. Им можно только на чистосердечное рассчитывать. Если Колька будет молчать, спишут на несчастный случай.
— Может, лучше самоубийство?
— Главное, чтобы закрыли дело, и точка. А твой становится звездой, чуешь? Эва от него просто без ума.
— Боюсь, как бы не сломался после всего этого.
— Брось! Не дадим.
Шантель не отходил от Коли ни на шаг. Тот переживал смерть Фисы бурно.
