В практике этого сотрудника отдела уголовного розыска был необычный случай, о котором он не очень любил рассказывать из-за боязни, что ему не поверят, либо, что ещё хуже, примут, мягко говоря, за ненормального человека. Постараюсь передать рассказ Павлова таким, каким его услышал и запомнил.
Шел 1954 год. Проведенная почти год тому назад амнистия ещё давала о себе знать, и число уголовных проявлений было довольно велико. Редкий день проходил без серьезных происшествий, и Болшевский райотдел милиции работал с полной нагрузкой. Особенно трудно было раскрывать преступления, совершенные новичками - молодыми людьми, ранее не судимыми и попавшими под влияние рецидивистов, - поскольку они, как правило, в поле зрения милиции ранее не попадали и на оперативном учете не состояли.
В этот осенний день новых заявлений о происшествиях не поступило, и оперативный состав работал по отработке версий по ранее зарегистрированным уголовным делам. Уже подходил к концу утомительный рабочий день, когда в райотдел пришла женщина, заявившая, что на углу улиц Сталина и Буденного2 к ней подошел молодой парень и, угрожая ножом, потребовал отдать сумочку с деньгами. Испугавшаяся женщина повиновалась. Не удовлетворившись этим, грабитель приказал отдать ему ещё и пальто. Женщина с криками о помощи рванулась в сторону, но оказалась прижатой к высокому забору и вынуждена была отдать грабителю пальто.
Взволнованная потерпевшая плохо помнила приметы преступника, и лишь дала подробное описание своего похищенного пальто: темного цвета с воротником из серого меха и отороченными таким же мехом рукавами.
Выезд на место происшествия и первоначальные оперативно-розыскные мероприятия не дали положительных результатов. Дальнейшая работа была отложена до утра.
По дороге домой Павлов продолжал напряженно размышлять о совершенном преступлении. Раз за разом воссоздавая в воображении описанную потерпевшей картину происшествия, он прикидывал, кто из известных ему преступников мог бы решиться на столь дерзкое ограбление.
Несмотря на голод, Павлов от усталости не стал ужинать, а сразу же разделся и лег спать. Он и сам не мог точно вспомнить, сколько времени прошло с момента погружения в сон, когда у него возникли ясные зрительные образы. Явственно услышав крик женщины о помощи, Павлов словно наяву увидел её, отпрянувшую к забору. Отчетливо было видно искаженное лицо женщины и темные очертания мужской фигуры, надвигающейся на нее. Затем, словно в кино, кратковременная пауза между двумя эпизодами, и Павлов увидел двухэтажный каменный дом, на котором висела табличка с надписью: "Ул. Сталина, д. 32". И чей-то голос, словно стремясь запечатлеть в памяти сотрудника милиции этот адрес, подтвердил: "Это улица Сталина, дом 32. Вход в дом со двора".
