Мои коллеги спрашивают: чем вы объясняете возрождение фантастической литературы в Аргентине?
Не знаю, но предполагаю, что одним из виновников в данном случае являюсь я сам. (Оба смеются). Но я и должен был оказаться виновником; одной из первых прочитанных мною книг были рассказы Эдгара По, те самые, незабываемые, а также великолепные произведения Уэллса: «Машина времени», «Остров доктора Моро», «Первые люди на Луне», «Человек-невидимка» и другие. Все это сказалось и в моих первых фантастических рассказах.
Находятся люди, которые утверждают: в будущем художественной фантастической литературы не будет.
Почему же?
Она будет вытеснена научной фантастикой. Вы разделяете подобное мнение?
Прежде всего, мне не очень-то нравится сам термин — «научная фантастика».
Но вы не думаете, что она вытеснит художественную фантастическую литературу…
Конечно нет… Лично я убежден в том, что научная фантастика — бедная родственница литературы. Например, в «Саге о Вельсунгах»[25] нам рассказывают о человеке, который, надев на палец кольцо, стал невидимкой, от нас требуют только поверить в это. Но когда нам говорят о том, что необходимо погрузиться в специальную жидкость винного цвета, что необходимо раздеться для того, чтобы стать человеком-невидимкой, как в великолепном романе Уэллса, — то от нас требуют усилий для веры. И мы думаем: а почему автор не изобрел данного прибора? В первом же случае от нас требуется только вера, и все; мы верим в колдовской предмет и с легкостью признаем его существование. В общем, я думаю, что со временем, вероятно, литература вновь обратится к описанию колдовского предмета, потребует от нас только веры и не будет утомлять читателя описаниями лабораторных исследований и требовать усилий для веры. Мне кажется, что намного легче признать существование волшебного кольца, чем фантастических лабораторий. Для меня, по крайней мере, так легче, поскольку я в общем-то ничего не смыслю в науке.
Понятно.
Но в конце концов научная фантастика станет, вероятно, одним из жанров фантастической литературы, и не более. Они ведь друг другу не противоречат.
Сейчас полагают, что если литература и не умрет естественной смертью, то, во всяком случае, она ограничена тематически. Что вы можете сказать о тематике фантастической литературы?
Наверное, вместо слова «тематика» следовало бы просто сказать «тема», но сейчас любят длинные слова с ударением на третьем слоге от конца: «методология» вместо «метод», «тематика» вместо «тема»… Полагаю, что темы фантастической литературы таковы же, как и темы литературы в целом. Уэллс в своей автобиографии рассказывает, например, что когда он, полунищий, туберкулезный юноша, приехал из Кента в Лондон, то он чувствовал себя страшно одиноким. И он написал «Человека-невидимку» для того, чтобы передать это свое одиночество. Именно одиночество стало источником этой книги. Иначе говоря, источники фантастической литературы такие же, как источники любой литературы; эмоция, скажем так.
