— Значит, кости деда здесь… — пробормотал Максим и почувствовал, как мозг, который теперь не вполне повиновался его намерениям, вновь стал размышлять о задаче воскрешения предков; теперь он, мозг, был занят настройкой недавно разработанной модели, с помощью которой можно было локализовать в фазовом пространстве рождений до восьми поколений прародителей.
Отец волновался. Он вытер платком взмокшие ладони.
— Вы понимаете, в 1975 году было сделано перезахоронение из Страковичей, где во время боев были погребены двадцать шесть солдат. А вот имена не внесли. Почему? Кто не внес? Забыли? Ничего не понятно. Но ко Дню Победы мы три дополнительных плиты заказали. Установим и торжественно откроем. Приезжайте. Будем очень рады.
— Спасибо. Мы еще не знаем. Мы вообще-то издалека, — сказал отец.
— Москва теперь хоть и другое государство, однако на границе задержек не бывает.
— А что, пап, приедем?
— Посмотрим. Давай еще раз сходим к мемориалу и — пора. Смеркается уже.
— Куда уж вы? Оставайтесь у нас, здесь. Я вам в красном уголке постели сооружу. Да и посидим, помянем павших.
— Неудобно, что вы, — отец пожал плечами.
— Пап, может, останемся? Когда еще здесь будем.
Председатель снял телефонную трубку.
— Мария, здравствуй. Милая, гости у нас сегодня. Постели надобно устроить. И выпить-закусить — сама понимаешь. Давай, милая, ждем. Давай, с Богом… — председатель немного раскраснелся; ясно было, что он очень рад гостям.
Помолчали. Все трое — Максим первый — посмотрели в окно, за которым в свете уже зажегшегося фонаря летел и искрился снег.
— Интересно, а где дзоты располагались?
— Какие дзоты? — спросил Андрей Андреевич.
Максим пересказал описание боя.
Отец стоял у окна.
— А так-то, наверное, на том поле перед лесом на Страковичи.
Председатель подошел к окну и указал пальцем на сгущающуюся от сумерек и снегопада тьму поля и леса за ним.
Максим спустился вниз, расплатился с таксистом и договорился, что завтра он за ними вернется. По тройному, новогоднему тарифу.
Пришла Мария, рослая женщина с озабоченным лицом. Поздоровалась за руку. Развернула одеяло, достала кастрюлю с картошкой и гуляшом, из которой повалил пар. Вынула из шкафа, обвешанного грамотами и вымпелами, тарелки, стаканы, початую бутылку водки, банку с огурцами.
— Угощайтесь, гости московские, чем Бог послал.
Мария призвала мужчин не стесняться и, вынув из того же шкафа стопки белья, вышла стелить постели.
Приступили к еде. Скороход предложил, не чокаясь, выпить за павших. Отец только пригубил.
