Дон Эстеван. Ах, герцогиня, я сгораю со стыда! Ваши укоры слишком справедливы!
Герцогиня. И все-таки, дон Эстеван, я не забыла нашей прежней дружбы. В постигшей меня беде я решила попросить убежища у вас. Быть может...
Дон Эстеван. Я горжусь этим лестным для меня свидетельством вашего доверия...
Герцогиня. Как ваш друг, я была огорчена вашей женитьбой. А как ваша... я не смею произнести то нежное имя, каким вы раньше называли меня... я страдала, да, я очень страдала от сознания, что великодушие толкнуло моего Эстевана на такое чудачество... простите старому другу это выражение. Когда-нибудь ему придется в этом раскаяться. Я уже не говорю о женитьбе на неровне. Я понимаю, что вы выше пошлых предрассудков. Не говорю я и о том отталкивающем, что есть в фигуре тестя... Наоборот, это как раз романтическая и увлекательная черта вашего романа... Но увы: я вижу вас на всю жизнь связанным с невоспитанной крестьянкой. После первого ребенка увянет ее красота, а тогда-то и скажется значение воспитания у женщины... Но, может быть, я и ошибаюсь. Я пока еще не присмотрелась к донье Инес. Мне не чуждо предубеждение... ревность... А ведь вы уверены, что во мне говорит ревнивая женщина. Да, я ревную, Эстеван: я вас любила... я вас... Будь рядом с вами женщина очаровательная, умная — словом, женщина, созданная для вас, то я, конечно, тоже страдала бы от утраты сердца, которым некогда владела... Но для меня по крайней мере было бы некоторым утешением сознание, что вы счастливы — и в глубине вашей души и в глазах света. Я сказала бы себе: он не мог быть моим, но он нашел достойную спутницу. (Отворачивается и плачет.)
Дон Эстеван. Герцогиня! Поверьте, я ценю... все то лестное...
Дворецкий. Кушать подано!
Инес(дону Эстевану). К завтраку будет puchero[9] — то, что ты так любишь!
Герцогиня. Вот!
