Донья Мария. Это сам оракул, он диктует, как мне поступить. Отдам письмо. (Рите.) Ты собираешься мести комнату?
Рита. Да, барышня. Хочу слегка протереть все эти склянки да окна открою, — проветрить не мешает. (Входит в аптеку, открывает окно.)
Донья Мария подходит к окну.
Донья Мария(с деланной улыбкой). Смотри не разбей ту бутылку, — помнишь, о которой ты мне говорила?
Рита. Иисусе, Мария! Да я и подойти-то к ней боюсь! Хоть и говорят: «Не хлебнешь — не отравишься», — а все-таки если б я чуть дотронулась, у меня душа была бы не на месте.
Донья Мария. Будто уж яд так силен!
Рита. Верно вам говорю. Мне сам врач наказал: «Смотри не трогай бутылку, Рита! Две-три ложки на стакан воды — и четверти часа не пройдет, как все барышни на тот свет отправятся». Подступит к горлу, начнешь задыхаться — и аминь.
Донья Мария(показывает на одну из аптечных склянок). Вот эта бутылка, да?
Рита. Нет, барышня, вон тот пузырек на верхней полке. Всего ничего, а отравить может больше тысячи человек.
Донья Мария. В нем что-то белое?
Рита. Этот самый.
Донья Мария. Хорошо...
Рита. Хорошо? А по-моему, плохо. Хоть бы дьявол шею свернул тому, кто выдумал такое мерзкое снадобье! Нехристь окаянный! Одного в толк не возьму: ведь у аптекаря должны быть такие лекарства, которые лечат, а они завели вон какие, что и «В руце твои» не успеешь прочесть, как на том свете очутишься.
Донья Мария(торжественно). Есть болезни, от которых такие лекарства помогают.
Рита. Сохрани нас господь и святой Иаков от этаких болезней! По мне, это только для сумасшедших хорошо, чтобы других не перекусали.
Донья Мария(в сторону, мечтательно). Мгновенная боль — и конец!
Рита выходит из аптеки и затворяет дверь; окно оставляет открытым.
Рита. На месте матери игуменьи я бы на помойку зашвырнула этот мерзкий пузырек. Пользы-то когда еще от него дождешься, а долго ль до беды?
Донья Мария. Как?
Рита. Да так... Захочет кто от кого отделаться... А мало ли шальных, что руки на себя накладывают?..
Донья Мария. Что ты! Кто же это захочет себя убить?
Рита. Да уж, конечно, не вы, барышня, — вы у нас известная умница, образованная, старшим бы вас в пример надо ставить, а сколько сумасбродок на свете!.. Я знаю, вы никому не скажете... Вот хоть, недалеко ходить, подруга ваша, донья Франсиска, — я бы не решилась показать ей такой пузырек.
