В «Квантовых вопросах» я хотел показать, как и почему эти великие физики были мистиками; я хотел предоставить им самим возможность высказаться о том, почему «самые прекрасные чувства из всех, которые мы можем пережить, — это мистические чувства» (Эйнштейн), о том, почему «механика требует мистики» (де Бройль), о том, что такое — пребывание «в сознании некоего вечного Духа» (Джине), о том, почему «синтез, объединяющий рациональное понимание и мистический опыт, есть миф, высказанный или невысказанный, повествующий о сегодняшнем дне и о нашей эпохе» (Вольфганг Паули), и о самой важной из всех возможных взаимосвязей — взаимосвязи «между человеческой душой и Божественным Духом» (Эддингтон).
Заметьте: я не утверждал, что сама современная физика поддерживает или обосновывает мистический взгляд на мир. Я говорил, что сами физики были мистиками, а не то чтобы их наука была мистической или духовной дисциплиной, благодаря которой возникает религиозное мировоззрение.
Иными словами, я абсолютно не соглашался с такими книгами, как «Дао физики» и «Танцующие мастера
By Ли»*, в которых утверждалось, что современная физика поддерживает или даже служит обоснованием восточного мистицизма. Это колоссальная ошибка. Физика — это конечная, относительная и частная дисциплина, имеющая дело с весьма ограниченным аспектом реальности. К примеру, она не затрагивает биологической, психологической, экономической, литературной или исторической реальности, в то время как мистицизм имеет дело с ними со всеми, с целым. Сказать, что физика обосновывает мистицизм, — все равно что сказать, что хвост обосновывает существование собаки.
Используем платоновскую аналогию Пещеры: физика дает нам детальную картину теней в Пещере (это относительная истина), в то время как мистицизм прямо подводит нас к Свету, который светит вне Пещеры (это абсолютная истина). Можно сколько угодно изучать тени — Света ты все равно не узнаешь.
Более того: никто из основоположников современной физики и не считал, что она поддерживает мистическое или религиозное мировоззрение. Скорее они полагали, что современная наука больше не должна опровергать религиозное мировоззрение, просто потому что современная физика, в отличие от физики классической, стала очень остро ощущать свои ограниченные и частные задачи, свою полную неприспособленность к исследованию реальности в целом. Вот как об этом выразился Эддингтон, также использовавший аналогию Платона: «Честное признание того, что физическая наука занимается миром теней, — одно из самых значительных ее достижений в последнее время».
