Я поднялся и вернулся на главную улицу, раздумывая, как бы мне вывести «бедфорд» в проезд и исчезнуть в темноте. Если мотор заработает, а потом вдруг заглохнет, часовые, конечно, откроют огонь – ведь в караульном помещении их человек шесть – восемь. Лучше я поброжу по городу и поищу более подходящее место для угона машины.
Я обходил в темноте улицу за улицей. Это было совсем не просто – мне приходилось пробираться сквозь завалы, застревая ногами в оконных рамах, проваливаясь в подвалы и обходя непроходимые места. И при этом еще нужно было следить за часовыми, которые стояли в темноте не двигаясь. Дело было гиблое, и я вскоре устал от безнадежных поисков.
Из какого-то дома донеслись смех и бренчание гитары. Двигаясь на эти звуки, я вскоре оказался у подножия лестницы, разбитые ступени которой вели в подвал – очевидно, это был своего рода кабачок, где итальянцы обмывали красным вином свои подвиги. Прислушиваясь к шуму голосов и итальянской речи, я гадал, есть ли среди них немцы.
В эту минуту я услышал ритмичный топот сапог, подбитых гвоздями, и залез под искореженный грузовик. Через десять секунд появились четыре немецких полевых полицейских, которые спустились в кабачок. Вскоре оттуда донесся крик: «Attentione!» (Смирно!) – в характерной немецкой гортанной манере.
Музыка стихла, пьяное пение с булькающими звуками оборвалось, и кто-то выкрикнул в адрес немецких полицейских итальянское ругательство.
За этим последовал удар – кулак полицейского обрушился на того, кто кричал, – и из двери вылетело тело, с тошнотворным звуком ударилось о ступени и замерло. Это, очевидно, произвело впечатление на остальных посетителей кабачка. Там наступила такая тишина, что стало слышно, как шелестит занавес из стеклянных бусин, висевший у входа в подвал.
Тот же голос с немецким акцентом произнес несколько вопросов по-итальянски. Полицейский унтер-офицер спрашивал обо мне – немецком солдате, идущем в одиночку, вероятно, пешком, вероятно, в итальянской форме, со стороны фронта…
Ответил ему один из итальянцев, который был по-храбрее других, а может, выпил побольше красного вина. Он заверил полицейских, что человека, соответствовавшего этому описанию, они не видели.
Тогда полицейский унтер-офицер сообщил этой геройской компании, кого надо искать и что делать, если они меня встретят.
Во время этого инструктажа раздался душераздирающий вой сирен, и полицейские пулей выскочили из подвала и понеслись в сторону главной улицы. Из подвала не доносилось ни звука. Я решил, что итальянцы покинули его с заднего хода.
