Солнце стояло высоко, испепеляя все вокруг невыносимой давящей жарой. Я забрал себе наручные часы Йозефа. Они отмерили для него какое-то количество часов. И когда я застегивал их на своей руке, то подумал, сколько часов они отмерят мне? Другие вещи Йозефа я засунул в его полевую сумку. Я надеялся найти его адрес и послать письмо его родителям.
Через несколько минут я уже снова был на дороге. Оглянувшись, я увидел большую трещину в скале. Если мне когда-нибудь снова доведется здесь побывать, я найду по этой отметине могилу Йозефа. Потом, глубоко задумавшись, я поехал дальше.
Меня обогнали несколько грузовиков, главным образом итальянских, водители которых радостно махали мне рукой. Прошла мимо и машина германского люфтваффе, но сидевшие в ней люди были серьезны – шла война, и у них не было времени на то, чтобы махнуть рукой мотоциклисту или прокричать ему приветствие. Война – дело серьезное, и они демонстрировали это всем своим видом.
Я знал, что днем мне не удастся уехать далеко. Я был уверен, что штаб уже сообщил всем постам о нашем побеге. Военные полицейские – люди расторопные, и меня конечно же уже ищут. Обдумывая ситуацию, я пришел к мысли, что хорошо было бы выяснить, какая информация была передана по радио.
Ближайшим подразделением германской армии была 29-я ремонтная рота, мастерские которой располагались в двух милях от дороги на Эль-Газалу, на берегу узкого залива. Там имелась радиостанция, и если информация о нашем побеге уже распространилась, то там должны были это знать.
Я уехал из расположения этой роты только четыре дня назад, после того как моя бронемашина была отремонтирована. Здесь служили несколько парней, которые относились ко мне по-дружески – так, по крайней мере, мне казалось.
Я свернул и поехал по наезженной дороге по направлению к ремонтным мастерским.
Вскоре я увидел множество самых разных машин, разбросанных по широкому полю на приличном расстоянии друг от друга на случай бомбежек, которые бывали здесь часто. Палатки тоже стояли поодаль друг от друга, а в стороне от лагеря сверкали на солнце воды средиземноморского залива Эль-Бумба.
Насколько мне было известно, днем часовых в лагере не было, но ночью на случай нападения диверсантов его охраняла многочисленная охрана. Эти механические мастерские имели огромное значение для нашей армии – без них мы давно уже увязли бы в песках.
Воздух был полон непривычных звуков, совсем не похожих на те, что слышны на передовой. Они напоминали звуки завода, работающего где-нибудь в немецком городе. Вокруг сновали люди в замасленных спецовках, стучали молоты, ревели моторы, а искры сварки сияли ярче, чем лучи полуденного солнца. Мастерская была похожа на гудящий улей. Если бы вокруг лагеря не стояли зенитки различных типов, можно было бы подумать, что ты попал на завод Круппа.
