Моя веселая Англия | страница 70



И заиграла волынка, и вынесли хаггис, и вышел чтец, и начал читать оду рублеными раскатистыми фразами... И наши люди, вот молодцы, стали шипеть все громче и громче, переводи! Переводи! И возмущаться, мы же ничего не понимаем, переводи, что сидишь.

Была бы их воля и сидели бы они поближе ко мне, не знаю, что бы они со мной сделали...

Нет, все-таки самая лакейская профессия – не лакей. Самая лакейская профессия – переводчик.

Иногда приходится иметь дело с такой публикой и переводить такую чушь, попутно придавая ей смысл и форму, что к вечеру в голове тикает и гудит так натужно, что хочется мертвой тишины и молчать. И раздражают любые вопросы, даже «Который час?». Хотя многое зависит и от человека, чью речь ты переводишь. Иногда просто наслаждаешься правильно сформулированной мыслью и из шкуры вон лезешь, чтобы перевести ее на английский с такой же окраской, таким же чувством юмора; и как бы становишься соавтором. Но, к сожалению, таких людей становится все меньше. Нет, умные люди, конечно, не перевелись – они просто выучили язык и переводчики им теперь не нужны. Умные люди теперь путешествуют сами. А мне в тот день достались совсем не те, которые путешествуют сейчас сами, мне достались остальные.

Ничего не могу сказать о вкусе исторического блюда с названием «хаггис», не пробовала, все как обычно – поесть не случилось. Но все остальное было прекрасно – и волынка, и чтение стихов Бернса, и песни, и рождественская «Забыть ли старую любовь», которую все пели, переплетя руки. И я тоже, потому что знала ее, эту песню, чуть ли не с рождения от моей мамы.

Забыть ли старую любовь,
Не говорить о ней,
Забыть ли старую любовь
И дружбу прежних дней...
* * *

Правда, весь вечер меня не оставляла мысль, что придется еще раз садиться в кресло подъемника и опять плыть над серым поролоном, но уже в темноте.

Хотя, как оказалось, трасса была ярко освещена, и я опять зажмурилась, выдохнула и вдохнула уже только внизу, измученная и лицом серая, как горная трасса.

Внизу – это, условно говоря, нам пришлось еще долго спускаться по дороге-серпантину, и звезды висели низко, заглядывали в окна неоплана и хихикали:

– Нет, ну ты же просила... Ты же это сама просила. Так и просила: Ве-ли-ко-бри-та-ни-я... А в заказанный пакет входят и такие неприятности, как назойливые невоспитанные туристы или же командированные, экстрим в виде горного подъемника, постоянное чувство голода. Зато и всякие красоты, включая сегодняшний вид из окна автобуса – бархатное незнакомое небо и мы – будущие Персеиды и Леониды.