Человек с двойным дном | страница 73



Корнышев обеспокоенно завертел головой.

– Кла-а-ава! Что-о-о тако-о-ое? – прошелестел он, и его вмешательство выглядело нелепо.

Колян, не отпуская руку Клавы, бросил Корнышеву презрительно:

– Засохни, падла! Я тебя под шконку затолкаю!

Кажется, Святослав догадался о том, что эти слова обращены к нему. Он даже привстал, словно собирался потягаться с Коляном. Но Колян его только толкнул, и Корнышев опять упал на табурет. Он еще раздумывал, как ему поступить, а Коляну в этом увиделись приниженность и запоздалое раскаяние в безрассудстве. А поскольку опыт общения со слабаками у Коляна имелся, он дальше уже действовал так, как привык. Ударил слепца зло костлявым кулаком в лицо, Корнышев кувыркнулся с табуретки на пол, и под Клавин визг Колян с Бузой принялись избивать Корнышева в четыре ноги. Они молотили его так, что он не мог подняться.

– Я тебе ливер отобью! – рычал Колян.

– Вы его убьете!!! – визжала Клава. – Не надо! Я вас умоляю!!!

Она пыталась ухватить Коляна за плечи, но тот непрерывно перемещался.

Выплеснув первую ярость, Колян почувствовал, что утомился, закашлялся, сбавил темп, и тут Корнышев сумел подняться с пола. Он отплевывался кровью, шатался, стоя посреди комнаты, и смотрелся страшно. Так выглядит, наверное, смертельно раненный зверь. Боль нестерпима, и силы стремительно уходят, но ярость схватки еще не остыла, и этот недобитый зверь опасен. Колян нутром что-то такое почувствовал, а недалекий и не имеющий опыта тюремных драк Буза – нет, и он бросился на Корнышева с намерением сбить с ног и отличиться. Корнышев услышал шум, инстинктивно выбросил навстречу руку и поймал Бузу за грудки. Удерживая врага, попытался добить его ударом кулака, но Буза уворачивался, и кулак Корнышева молотил в никуда. Осознав, что в голову врагу ему так сразу не угодить, Корнышев принялся, удерживая Бузу за грудки, швырять его туда-сюда в надежде приложить об стену. Но стены слепой Корнышев не видел, и Буза невесомым манекеном летал по комнате, сшибая мебель. Корнышев перемещался вправо-влево, никак не мог добраться до стены, а впереди был проем двери, чего Корнышев тоже не видел, он смещался туда постепенно, и, возможно, промахнулся бы, но Клава выскочила в коридор, заверещала:

– Слава! Слава! Я здесь! Иди ко мне!

Корнышев сделал еще пару шагов, не переставая мотать Бузой, как тряпкой, и последнее, что увидел перед беспамятством Буза, был косяк распахнутой двери, на который он налетел, как выпущенный из пращи камень. Врезался в косяк, рухнул на пол и на время превратился в мертвеца.