Я начал писать мои записки 5–го ноября 1879 года, и сегодня, 21–го ноября, опять принимаюсь, после промежутка в несколько дней.
Пишу для себя и не прочитываю, до поры до времени, писанного. Поэтому найдется немало повторений, недомолвок; найдутся и противоречия, и непоследовательности. Если я начну исправлять все это, то это было бы знаком, что я пишу для других.
Я признаюсь сам себе, что вовсе не желаю сохранять навсегда мои записки под спудом; те, однако же, лица, которым когда — нибудь будет интересно познакомиться с моим внутренним бытом, не побрезгают и моими повторениями: они, верно, захотят узнать меня таким, каков я есть, с моими противоречиями и непоследовательностями.
И вот, я сегодня повторяю себе мое теперешнее мировоззрение. Повторяя, может быть, удастся уяснить его себе как можно более.
Спрашиваю себя: что собственно заставляет меня не остановиться с моим мировоззрением на атомах вещества, как на чем — то законченном, вечном, беспредельном, самостоятельном, следовательно, абсолютном и не допускающем существования ничего другого?
Атомы вещества — это такое же отвлеченное начало, как и предполагаемое мною жизненное мировое начало. Для чего допускать два от
влечения, когда можно остановиться на одном? Почему не принять, что атомы вещества всегда существовали и всегда, вместе с другими свойствами материи, были способны ощущать и сознавать себя? Где и кем найдено в мире ощущение и сознание без присутствия вещества? Кто из нас сознавал себя и мыслил без мозга? Почему материя при других свойствах не могла бы ощущать, сознавать себя и мыслить? Не потому ли только мы не можем допустить это, что мы, по нашему неведению, неопытности и близорукости суждения, слишком, и притом произвольно, ограничили наши понятия о свойствах вещества — и, сделав это, принудили себя допустить существование какого — то, нами же выдуманного, духовного (психического) начала?
Да, так спрашивал я себя некогда и отвечал положительно на все эти вопросы.
Неоспоримый факт: нет сознания и мысли без мозга и умозаключения по известному и общепринятому шаблону; cum hoc, ergo propter hoc(С этим, следовательно, по этой причине (лат.).) — казались мне до того естественными и непреложными, что не допускали во мне и тени сомнения.
Но тот же самый ум, признававший прежде, без всякого сомнения, мыслящие и сознающие себя мозговые атомы, впоследствии начал усматривать себя самого не только в себе, но и во всей мировой жизни. Тогда ум мой не мог не усмотреть, что главные его проявления — мышление и творчество, согласные с законами целесообразности и причинности, ясно обнаруживаются и во всей мировой жизни без участия мозговой мякоти. Не странно ли, что мысль, выходящая из мозга, находит себя там, где ни один индивидуальный мозг не открыт нашими чувствами?
